Поделиться
Двухнедельные состязания участников конкурса имени Святослава Рихтера завершились победой болгарского пианиста Евгения Божанова, получившего вторую премию. Первую члены жюри решили не присуждать, а третью поделили между двумя пианистами - Цзюэ Ваном (Китай) и Чонъюн Пак (Корея). Остальные премии достались: 4-я - Фабио Романо (Италия), 5-я - Алексей Зуев, 6-я - Александр Осминин (оба Россия). Концерт лауреатов в Большом зале консерватории будет показан 14 июля вечером на телеканале "Культура". А впечатлениями о конкурсе специально для "Российской газеты" поделилась член жюри, знаменитая наша пианистка, работающая в США, Белла Давидович.
Российская газета: То, что жюри не присудило первую премию, связано с уровнем конкурсантов или с повышенными требованиями жюри?
Белла Давидович: Особенностью конкурса Рихтера является то, что здесь выступают не молодые, начинающие пианисты. Возрастная планка для участников этого конкурса - от 23 лет и выше. И если, скажем, 18-летнему музыканту можно простить какие-то погрешности, то в данном случае перед нами выступали сформировавшиеся музыканты, которые концертируют и имеют конкурсный опыт. Соответственно мы более требовательно оценивали их. Кроме того, участие в конкурсе Рихтера обязывает. Его имя поднимает планку соревнования. Ведь сидящие в зале и за столом жюри слышали и знали его.
РГ: Какие у вас в результате сложились впечатления?
Давидович: Мне приходится часто бывать на конкурсах в Европе и Америке. И везде я наблюдаю одну и ту же тенденцию - все играют быстро и громко. На прослушиваниях я вижу ноги пианистов, которые "не слезают" с левой педали. Меня учили хорошие педагоги - Константин Игумнов и Яков Флиер, и в том числе тому, что для получения необходимой громкости звука нужно использовать пальцы и уши, которые контролируют то, что ты делаешь, но никак не ноги. Однако сегодняшние виртуозы имеют большой успех, публика им аплодирует, кричит "браво". Конечно, у каждого конкурсанта я видела и что-то хорошее.
РГ: Программы рихтеровского конкурса отличаются от других?
Давидович: Как раз проблема и состоит в том, что никаких ограничений в репертуаре на конкурсе нет. Но пианистический репертуар огромен. Когда с пианистом работает педагог, он знает возможности своего подопечного, подбирает наиболее выигрышную для него программу. Здесь же, несмотря на возраст, выступавшие не всегда принимали правильные решения. Возникли трудности и с современной музыкой, которую по регламенту должен был исполнять каждый из участников, хотя это скорее можно отнести к просчетам организаторов. Обычно полагается, что жюри имеет копии нот исполняемых современных сочинений, так как не все знают эту музыку. Но только в последний день мы получили ноты и смогли спокойно оценивать. Вот все это надо учитывать в будущем.
РГ: У вас были свои симпатии среди конкурсантов?
Давидович: Да, пианистка из Кореи Чонъюн Пак. В ее выступлении был не только бешеный темп, но и все то, что задумано композитором. Мне понравилась ее интерпретация пьесы Листа "Венеция и Неаполь". Много лет тому назад это произведение было в моем репертуаре. И я даже не представляла, что смогу сыграть эту пьесу так быстро, успевая при этом выполнять все требования автора.
РГ: А в чем причина такого развития пианистической техники?
Давидович: Найти причины этой тенденции сложно. Наверное, век, в котором мы живем, отражается на исполнении музыки. Это время технических новинок, компьютерных технологий, нажатия кнопок. Я работаю 20 лет в Джульярдской школе музыки и там тоже наблюдаю эту общую тенденцию. Часто на прослушиваниях слышу исполнения полонезов Шопена в таком темпе, что в жизни их никогда не станцевать. Мне всегда хочется спросить такого пианиста: а ты вообще представляешь себе, что такое полонез, в каких одеждах его танцевали?