Последние дни работу южноуральских приставов обсуждают буквально все. Милиция обвиняет структуру в крайней коррумпированности, водители боятся неизбежности взыскания штрафов ГИБДД. Для предпринимателей приставы и вовсе как кость в горле.
Почему областное управление службы судебных приставов так часто оказывается на острие общественного мнения, на "Деловом завтраке" в южноуральском филиале "РГ" рассказал руководитель управления Александр Новокрещенов.
Штрафы в нагрузку
Российская газета: Александр Николаевич, с 1 июля вступили в силу изменения Административного кодекса, разрешающие фиксацию нарушений ПДД видеокамерами и рассылку постановлений о штрафе по почте. Как увеличится нагрузка на службу судебных приставов?
Александр Новокрещенов: Этим нововведением Госавтоинспекция облегчила себе работу, но у нашей службы хлопот существенно прибавится. Есть, конечно, добропорядочные водители, которые заплатят штраф за нарушение, зафиксированное видеокамерой. Но все равно масса неоплаченных квитанций придет к нам на исполнение. Работа по взысканию дорожных штрафов не оправдывает затрат на исполнительное производство. На каждый дорожный штраф, пусть даже в 100 рублей, возбуждается такое же исполнительное дело, как и на производство с шестью нулями, с таким же количеством запросов и различных бумаг.
РГ: Будете реорганизовывать службу в связи с планирующимся увеличением нагрузки? Возможно, переведете часть сотрудников на работу со штрафами?
Новокрещенов: У нас уже был подобный опыт. Несколько лет назад я создал подразделение по работе со штрафами в Челябинске. Выделил людей специально для этой работы. Приставам приходилось собирать информацию со всех районов города, требовался транспорт. Работа этого подразделения получалась весьма затратной. В итоге идея не оправдала себя. Сейчас в каждом районном подразделении просто есть пристав, который занимается именно штрафами, так будем работать и дальше.
"Черный список" опричника
РГ: Вопрос от читателя. Николай Супрунюк, строитель: удачно ли идет взыскание алиментов? По-моему, их сейчас никто не платит, наверное, на вас сыплется вал таких дел…
Новокрещенов: Сейчас мы отмечаем снижение числа дел по алиментам по сравнению с предыдущими годами. Да и взыскание по ним идет довольно успешно. На начало года у нас на исполнении было 38 967 исполнительных производств. Окончено 14 082 дела. Но мы не расслабляемся, традиционно всплеск дел по алиментам наблюдается перед началом учебного года, когда мамочки собирают детей в школу.
Когда директор Федеральной службы судебных приставов России Николай Винниченко предложил ограничить выезд алиментщикам, сначала это показалось диким. Но получается, что подобная мера неизбежна. Ведь когда мы приходим к алиментщику, как, впрочем, и к любому другому должнику, оказывается, что у него в собственности ничего нет. Он юридически прав, и мы к нему подступиться не можем.
Сейчас абсолютно все алиментщики, которые у нас числятся, ограничены в праве на выезд до погашения долга. Но тут надо понимать, что речь идет не о задолженности в пару месяцев. Нет. Если мы возбуждаем исполнительное производство, то это уже злостная неуплата алиментов.
РГ: Вопрос от читателя. Анастасия Пронина, бухгалтер: ни для кого не секрет, что множество водителей пренебрегают уплатой штрафов ГИБДД. Может быть, имеет смысл и им поголовно запретить выезд из страны?
Новокрещенов: Однозначно нет! Я понимаю, когда штраф 10 миллионов, есть смысл, вводить ограничения. А по суммам в 500 или 1000 рублей это абсолютно бессмысленно. Не нужно класть на одну чашу весов алиментщиков, которые ущемляют детей, и штраф ГИБДД.
РГ: Среди судебных приставов есть неплательщики алиментов?
Новокрещенов: Не буду скрывать, есть. Но, по крайней мере, ни одна мама не приходила ко мне на прием жаловаться. Эти вопросы решаются еще на стадии начальника территориального отдела. А вообще именно руководитель отдела обязан отслеживать вопросы банковских кредитов и алиментов своих подчиненных, чтобы они не были у нас же на исполнении. Такое бывало, но крайне редко, на моей памяти всего три-четыре случая.
РГ: В некоторых регионах страны практикуется открытая публикация данных алиментщиков. У нас будут клеймить позором отцов-неплательщиков?
Новокрещенов: На мой взгляд, этого категорически нельзя делать. Это прямое вмешательство в частную жизнь. Такой метод воздействия мы решили применять лишь к юридическим лицам. С августа на нашем сайте www.oprichnik.ru начнется публикация списка организаций-должников. В Интернете будет размещена информация по каждому неплательщику: название фирмы, ее юридический адрес, наименование арбитражного суда, номер и дата исполнительного листа, а также будет указываться структурное подразделение судебных приставов, на исполнении у которого находится дело. Думаю, "черный список" юридических лиц весьма заинтересует потенциальных партнеров по бизнесу. Подобная публикация послужит хорошим стимулом для организаций-должников поскорее рассчитаться с долгами и исчезнуть с сайта.
Мутные торги
РГ: С какими организациями больше всего проблем?
Новокрещенов: Головная боль - это оборонная промышленность. АМЗ, "Станкомаш". Их задолженности все растут.
РГ: Почему не взыскиваете долги? С "оборонки" нечего взять?
Новокрещенов: Мы можем арестовывать и передавать на реализацию лишь то имущество оборонных предприятий, которое не участвует в производстве. Но даже то, что мы имеем право арестовывать в счет погашения долгов, не так-то просто забрать. Юристы заводов блокируют все дела в судах, затягивая вынесение решений.
Есть и другие проблемы с предприятиями. Совсем недавно мы передали три цеха "Станкомаша" на реализацию. Согласно закону их выставили на торги. Однако прием заявок оказался закрытым. Как проводятся такие торги, мы все знаем. Положение о конкурсе публикуется в каком-нибудь незаметном издании. Приходят два кулуарных человека, в конвертах приносят листочки, на которых написана сумма. Чья цифра на рубль выше, тот за бесценок цех и забирает.
В последних торгах по "Станкомашу" удивительным образом изъявили желание участвовать лишь два москвича. Такое положение невыгодно ни нам, ни государству. Почему местный бизнес не должен участвовать в торгах? При получении реальной цены в выигрыше был бы и сам завод: ведь чем больше задолженности он погасит, тем лучше. Пристав-исполнитель, процессуально независимое лицо, эти торги приостановил. Мы выставили требование: проведите открытый прием заявок, нормально разместите информацию о торгах в СМИ, тогда и проводите аукцион. Торги должны быть прозрачными.
После этого началась шумиха. Мало того что нас публично объявили коррупционерами, так еще и торги все-таки провели. Сейчас арест с цехов мы не снимаем и направляем во все инстанции письма, сообщая о сложившейся ситуации. Мы намерены жестко реагировать на подобные действия.
РГ: А коррупция в ваших рядах все-таки имеет место?
Новокрещенов: ГУВД области назвало службу судебных приставов самой коррумпированной структурой. По данным милиции, в наших рядах выявлено 76 подобных преступлений. Но никто не упомянул, что цифра эта получилась путем сложения эпизодов всего лишь нескольких уголовных дел. У одного сотрудника пара десятков эпизодов, и те до смешного мелкие, не имеющие отношения к коррупции. Единственное серьезное преступление, которое, кстати, мы сами и раскрутили, совершено в Карталах. Там пристав-исполнитель положила в карман более трех миллионов, джип приобрела. Вот за ней, кстати, числится 51 эпизод.
Путем таких нехитрых вычислений мы и стали самой коррумпированной структурой. Следом за нами идут врачи и учителя. А я даже рад, что оказался в такой компании. Согласен, нехорошо, когда учитель берет, но мы же понимаем, что сфера образования и здравоохранения - это лишь верхушка коррупционного айсберга, гораздо страшнее коррупция во власти.
Расплата
РГ: Вопрос от читателя. Виктор Мирошниченко, предприниматель: Александр Николаевич, вы славитесь тем, что всегда открыто и весьма смело говорите то, что думаете о своих оппонентах. Были ли случаи нападений на вас, связанных с профессиональной деятельностью?
Новокрещенов: Раньше бывало. Даже покушение с гранатой на меня организовывали, а сейчас стали по-другому мстить. На жене, на детях отыгрываются, а впрямую боятся. Старшего сына я был вынужден в Екатеринбург перевести, потому что здесь ему жизни не давали. Супруге поступали анонимные звонки. Все это подленько, мужики так не поступают.
РГ: У вас долго шли споры по зданию детского сада, которое занимает областное управление службы судебных приставов. Переезжать не планируете?
Новокрещенов: Когда служба въехала в здание детского садика, оно находилось в собственности ПО "Полет". Помещения пустовали и буквально разваливались. Мы здание привели в надлежащий вид, а у нас пытались его отобрать. Два года судились за эти помещения, дошли до Высшего арбитражного суда, который все-таки признал это здание за нами. Честно говоря, все эти споры я предвидел заранее, написал губернатору и мэру Челябинска о том, что мы садик сохранили и готовы сдать, только, пожалуйста, предоставьте нам помещения для работы. И от обоих пришел ответ: помещений нет. Ну, как говорится, на нет и суда нет, нам ведь просто деваться некуда, поэтому пока по-прежнему в садике. Сейчас под руководством нашего энергичного директора Федеральной службы судебных приставов Николая Винниченко статус приставов заметно вырос, нам выделены деньги на капитальную реконструкцию здания. Так что будем развиваться и обустраиваться.