Поделиться
Единственным российским призером олимпийского турнира пловцов 2004 года была Станислава Комарова, завоевавшая в Афинах серебряную медаль.
После всех перипетий, которые случились в ее жизни за прошедшее время, Стася снова на дорожке и снова претендует на "золото" Олимпиады. Пусть не так явно, как это было четыре года назад, но она выкладывается на все 100 процентов. "Даже если у меня что-то не получится, я знаю, что сделала все, что было в моих силах", - твердо заявила Станислава Комарова корреспонденту "РГ".
Российская газета: Стася, на чемпионате России ты отобралась только на олимпийскую 200-метровку. Со второго места. Даже на своей коронной дистанции проиграла Насте Зуевой - нынешней звездочке отечественного женского плавания на спине. Не обидно было?
Станислава Комарова: Не знаю, почему, но не воспринимаю я Настю как какую-то страшную соперницу, которую надо бояться. К тому же, как ты правильно заметила, у меня основная дистанция 200 метров, а у нее все-таки "сотка". Настя очень хорошо выступает и естественно, меня подстегивает то, что она рядом. Думаю, у нас обеих результаты будут выше, потому что мы друг с другом соперничаем. Кстати, еще появилась молоденькая Ксюша Москвина, которая тоже довольно неплохо проплыла на чемпионате России. Я-то уже в возрасте(смеется).
Кроме того, три года я находилась в подвешенном состоянии и моя спортивная форма была далека от идеальной, просто от хорошей. Поэтому мои отборочные результаты получились очень сильными. Не ожидала от себя. Хотя, конечно, много работала, настраивалась, верила, что смогу попасть на Олимпиаду в Пекин.
РГ: Что же случилось после Игр в Афинах? Почему пришлось так много наверстывать? Писали всякое: Стася Комарова потеряла голову, заделалась моделью, стала тусовщицей...
Комарова: Модельный бизнес - всего лишь непродолжительное хобби, увлечение. После Олимпиады я отдыхала ровно полгода. На этом все и закончилось. Не было ничего такого. Это все глупости. Причем их выдумывают люди, которые меня совсем не знают.
А не выступала я только потому, что не могла. Физически не могла. В первый год были постоянные проблемы со здоровьем: то простуда, то гормональный сбой, то потеря веса - сразу 6 килограмм. Как теперь выяснилось, у меня железистая анемия, то есть пониженный уровень гемоглобина в крови.
РГ: Как это обнаружилось?
Комарова: На тренировках у Геннадия Турецкого в Швейцарии. Я старалась, из последних сил выжимала из себя результат, но ничего не получалось. А потом как-то раз просто в обморок упала. Геннадий Геннадьевич меня тут же повел анализы сдавать. Гемоглобин - при норме до 140 - у меня был 90. Никогда бы не подумала, что из-за недостатка железа человек так может расклеиться. Но для спортсмена это вообще неприемлемо. Начали лечить. Железо в натуральном виде у меня не усваивается, поэтому уже полгода пью таблетки каждый день. Наверное, всю жизнь так придется. Но по крайне мере сейчас мой гемоглобин - 150.
РГ: Вся эта история с Турецким, с переездом в Швейцарию... Правда, что Александр Попов как-то поспособствовал, порекомендовал?
Комарова: Нет, Геннадий Геннадьевич - это ученик моего бывшего тренера Алексея Федоровича Красикова. Я с ним шесть лет до Афин плавала. Мы еще тогда ездили к Турецкому, тренировались. Результаты у меня заметно улучшились. Хотя в принципе мы ничего особенного не делали, просто Турецкий со мной разговаривал. А поскольку я человек впечатлительный, для меня важно, чтобы меня убеждали в том, что я самая лучшая. После таких бесед я проплывала четыре бассейна за 2,05 минуты. Красиков еще Турецкого благодарил.
РГ: А почему Алексей Красиков перестал с тобой работать?
Комарова: Когда я не выиграла в Афинах, Алексей Федорович сказал, что не хочет со мной разговаривать. Мое "серебро" он воспринял как поражение. Для него это было большим ударом. Ведь я обязана была выиграть, не должно было быть никакого другого места, кроме первого. Если бы Алексей Федорович не ушел, сейчас бы с этим проблем не возникло - настолько он меня чувствовал! Шесть лет меня растили, как розочку в парнике: поливали, ухаживали за мной. И тут я осталась одна, без тренера. Естественно растерялась. Не знала, что мне делать, к кому мне идти. Поначалу подумала было, что с моим-то опытом (тогда я считала себя асом) с любым тренером смогу найти общий язык. Но мало тренеров, которые прислушиваются к спортсмену. Так что мне несказанно повезло, что в свою группу меня взял Вячеслав Алексеевич Лукинский. Считаю, только за счет того, что мы друг друга слышим, сумели достигнуть возвращения на прежний уровень. Он мне доверяет, разрешает поплавать по "своей" программе, если я чувствую, что мне так лучше. С таким отношением к делу и друг к другу, конечно, у нас все идеально складывается.
РГ: Возвращаясь к тренировкам у Турецкого... Тяжелый получился швейцарский период?
Комарова: Поначалу вообще не хотела уезжать, оставлять в Москве друзей, близких, маму. К тому же не могу долго жить за пределами России. Три месяца - это, наверное, самый большой срок, который я себя заставила в итоге пробыть в Швейцарии. И то под конец мне уже снилось, как я возвращаюсь домой.
Там были большие спортивные нагрузки, учеба в английской школе, при том что языка практически не знала. Первые две недели постоянно звонила маме, плакала, порывалась вернуться в Москву. Но потом собралась, подумала, что в олимпийский год надо потерпеть чуть-чуть.
Признаюсь, моим родным тоже несладко пришлось. Особенно когда результат не шел. 2,15 - да я за столько 200 метров в 12 лет проплывала. Срывалась на близких, ругалась с ними, когда они меня пытались успокоить.
РГ: Но переломный момент все же наступил. Специалисты, комментаторы, журналисты в один голос твердят: у Стаси такой взгляд, как будто она всех "порвет", видно, что у нее есть цель, которой она добьется. Действительно что-то изменилось не только на дорожке в бассейне, но и внутри тебя?
Комарова: Мне все говорят, что я очень изменилась. Повзрослела. Опять же благодаря тренировкам у Турецкого. Все-таки три месяца с книжками, наедине со своими мыслями - мироощущение меняется, в голове что-то поворачивается. Я для себя поняла, что нельзя так бесшабашно подходить к соревнованиям. Есть цель - и ее надо достичь. Дай бог, чтобы у меня все получилось. Но даже если не получится, знаю, что сделала все для того, чтобы победить.
РГ: Стася, а для тебя важна общественная поддержка? Ведь если раньше обсуждали твои модельные эксперименты, проблемы с федерацией плавания, связанные с призовыми и обязательствами перед спонсорами, то сейчас настрой более чем позитивный. Твои старания замечены, тебя подбадривают, желают успехов.
Комарова: Легко занимать такую позицию, когда у меня все в порядке. Но помощь и поддержка мне нужны были совсем в другое время, когда я чуть ли не у каждого из членов федерации просила совета: "Подскажите, что делать, у кого плавать?!" А все говорили: "Вначале ты сама реши, а потом мы уже что-то придумаем..." Да, конечно, они мне помогли - оплатили мое пребывание в Швейцарии. За это им большое спасибо. Но когда мне была действительно нужна помощь, рядом были только Дима Коморников (пловец, молодой человек Стаси. - Прим. авт.) и мама. Я даже хотела бросать плавание.
Но, наверное, самая ценная победа, когда к вершине ты поднимаешься буквально с колен. Это прописная истина, что в большом спорте бывают и взлеты, и падения. Редко кому из спортсменов удается все время держаться на высоком уровне. Из пловцов назову, пожалуй, Юру Прилукова.
Ну уж если после поражения спортсмену хватило силы, воли, духа, чтобы подняться, то это, конечно, здорово. Наверное, именно такие люди плачут на пьедестале.
РГ: Уверенность в собственных силах - это уже полдела!
Комарова: Непосредственно перед Олимпиадой нет времени, чтобы начинать тренироваться как сумасшедшим. Наступает время тонкой работы, оттачивания отдельных моментов: кое-где гребочек усилить, кое-где мощность. На Олимпиаде надо использовать то, что ты натренировал за всю свою жизнь. Наработки, как правило, никуда не уходят. Если ты плыл 2,09, то можешь стабильно показывать это время и даже выше. Тем более в женском спорте. Именно в женском, а не в спорте девочек. У девочек спорт заканчивается лет в 16. У нас в сборной сейчас уже девчонки более-менее устоявшиеся, но все равно молодых много. До 16 у тебя идет все само собой, потому что организм растет. А потом начинаются превращения из девочек в девушек, из девушек в женщин... Многие поправляются. И вот если ты уже выросла из этого и осталась на своем результате, то тогда появляется безумный опыт, приходит уверенность в себе. И вот только тогда начинается женский спорт, когда ты выходишь на старт без какого-либо страха, что вдруг не получится. "Вдруг" не может быть, потому что ты тренировалась, ты готовилась. У тебя есть цель. И ты понимаешь, что все зависит от тебя, а не от того, кто плывет по соседней дорожке.
РГ: Что же получается - конкурентки не в счет?
Комарова: Как мне один раз сказал Геннадий Геннадьевич (или Саша Попов - не помню): "Запомни, ты талант, а люди, которые рядом с тобой, помогают тебе выступать". Конечно, надо относиться с уважением к своим соперникам. Ведь даже если ты проиграл, все равно вы друг другу помогаете выступать. В такой обстановке люди, которые не готовы к соревнованиям, выше головы прыгают. А у безоговорочных лидеров сдают нервы. Психологическая подготовка не менее важна, чем физическая. Тем более на Олимпийских играх.
РГ: В таком случае наши спортивные психологи уже делают тебе внушения? Сама призналась, что очень впечатлительная. Тебе важно, чтобы с тобой разговаривали?
Комарова: Нет, я не люблю работать с психологами. Раньше моим психологом был мой тренер. А сейчас мне мамы хватает.
РГ: Кстати, вы сейчас с Алексеем Красиковым общаетесь. Ты же о нем вспомнила?
Комарова: Алексей Федорович вроде бы более или менее поостыл. Можно сказать, я была его последней ученицей. За год до Олимпиады он отказался от всех своих учеников, кто у него плавал. Он сделал ставку на меня, а я его подвела. Так что, если все получится и я выиграю (или хотя бы буду в тройке), думаю, он будет мной гордиться.