Поделиться
Какой ценой заплатила Россия и, в частности, Москва за ипотечный кризис в США? Своими оценками по этому поводу поделился с корреспондентом "Российской бизнес-газеты" глава Москомзайма Сергей Пахомов. Сегодня мы предлагаем читателям его мнение по не менее актуальной проблеме - превращению Москвы в международный финансовый центр.
- Сергей Борисович, идея эта сейчас живо обсуждается в профессиональных кругах, и, конечно, московским финансистам она не может не нравиться.
- Строго говоря, Москва - это признают и зарубежные инвесторы - уже сейчас является международным финансовым центром. Но это покуда центр национального масштаба, он служит воротами в отечественную экономику, через него в Россию приходят иностранные капиталы. Но его грядущие размеры, перспективы и авторитет напрямую будут зависеть от развития национальной экономики в дальнейшем.
- Это понятно. Трудно себе представить, чтобы крупный финансовый центр с мировым именем возник где-нибудь в Северной Африке.
- Появление абсолютно всех финансовых центров - результат бурного экономического подъема. Яркий пример - Лондон, который является на сегодня финансовой столицей мира. За его плечами как минимум 250 лет движения по этому пути. И хотя Великобритания утратила статус ведущей экономики мира, а фунт стерлингов по сути дела прекратил исполнять функции резервной валюты, но в силу исторической традиции и накопленного потенциала Лондону удалось сохранить позиции глобального финансового игрока. Хотя к экономике Великобритании - это очень важно подчеркнуть - лондонский финансовый центр имеет сегодня слабое касательство.
Противоположный полюс из этого ряда - Нью-Йорк, где также расположен огромный кластер из инвестиционных банков, консалтинговых компаний, штаб-квартир транснациональных корпораций. Его становление отличалось от Лондона. Он сложился как результат динамичного развития Америки во второй половине XIX и большей части ХХ веков.
- Но Москва в ближайшее время не станет ни Лондоном, ни Нью-Йорком.
- Да, конечно. Но я думаю, логично, если мы будем ближе к Нью-Йорку. В том смысле, что это должен быть финансовый центр, который будет в первую очередь обслуживать собственную экономику. Наивно ожидать, что в ближайшие годы он станет финансовым посредником между Азией и Европой. А потребности национальной экономики растут, она нуждается в таком центре. По многим показателям - размеру экономики, капитализации фондового и финансового рынков, объему долговых обязательств - российская столица уже сегодня занимает 12-15-е место в мире. Два последних года рейтинговое агентство S&P включает Москву в число 10 крупнейших на планете экономических центров. По размерам бюджетных доходов она находится на третьем месте в мире после Токио и Нью-Йорка и лидирует по объему государственных инвестиций. Правда, мы отстаем пока по размеру городского валового продукта, уступая тем же Нью-Йорку и Лондону.
О том, насколько трудно, если вообще возможно преодолеть одним махом сразу несколько ступеней, показывает пример Шанхая. Этот крупный финансовый центр поднялся на дрожжах бурного экономического роста Китая. Но и он пока ориентирован на сугубо национальные интересы.
- Все так. Однако одного успешного экономического развития страны недостаточно.
- Безусловно. Должны измениться правила игры, а значит, необходимо основательно переработать многие вопросы законодательной базы.
Так, на Западе сильно развит сектор выпуска секъютизированных долговых обязательств. В их основе может лежать какой-либо актив. Например, выпуск ценных бумаг, обеспеченных поступлениями по кредитным карточкам или потребительскими кредитами. Собирается соответствующий пул кредитов, выпускаются ценные бумаги и продаются инвесторам. Тем самым банки освобождают свой баланс, получают средства для ведения бизнеса, снижают риски, перекладывая их на инвесторов. Так как в России вообще отсутствуют законодательные основы для проведения подобных операций, наш рынок по сути лишен возможности оперировать в этой обширной сфере.
Фактически отсутствует законодательство и в области производных финансовых инструментов, а это тоже огромный рынок. У нас же он в зачаточной форме. А без развития этой ниши, сопряженной со страхованием рисков, управлением долгом ни одна столица не может считаться полноценным финансовым центром.
Еще одна проблема - регулирование. В России каждый финансовый сектор находится под опекой отдельной организации. ФСФР отдан фондовый рынок, ЦБ - банки, Росстрахнадзор контролирует страховой сектор, и теперь он является подразделением минфина. Он же патронирует государственный долговой рынок. Короче, все при деле, каждый за что нибудь отвечает. Беда, однако, в том, что наши регуляторы зачастую принимают решения, которые не учитывают интересы участников рынка, не подпадающих под их юрисдикцию. В Великобритании, например, всего-навсего один регулятор, и он неплохо справляется со своими обязанностями.
В ситуации крайнего недоверия появляются на свет саморегулируемые организации. В Лондоне и в Нью-Йорке они играют огромную роль. Именно в ходе их диалога с регуляторами и появляется приемлемое для всех сторон законодательство.
В диспутах о налоговой реформе мы как-то упустили ее изначальную цель. А ведь на каждом этапе развития экономики она своя.
- Какова же она ныне?
- Мне кажется, что сегодня в России не столь важна фискальная нагрузка на субъекты рынка, сколько прозрачность всей системы и однозначная трактовка любой буквы закона налоговым органом, налогоплательщиком и судом. Ведь современный финансовый бизнес чрезвычайно масштабен - в Лондоне ежедневный объем торговли валютой только одного глобального банка достигает нескольких десятков миллиардов долларов. Наша налоговая система не заточена под эту специфику. В итоге многочисленные судебные разбирательства.
- Но это проблема общая.
- И вполне конкретная. В такой ситуации стоимость оказания одних и тех же финансовых услуг в Москве может оказаться выше, чем в других международных финансовых центрах, и выбор в таком случае будет не в пользу Москвы.
Пока Москва уступает по капитализации рынка многим финансовым столицам. К тому же по законодательству услугами российских финансовых площадок могут пользоваться только резиденты. Зарубежная компания не в состоянии разместить акции на московской бирже.
И, наконец, кадры. Опросы показывают, что именно наличие хороших кадров привлекает в финансовые центры многие компании. По этому компоненту мы уступаем ведущим финансовым центрам. Но тут кое-что меняется к лучшему. За время рыночных реформ уже выросли собственные специалисты, многие из которых успели поработать на Западе.
Кроме того, кризис привел к тому, что в Лондоне и Нью-Йорке идут увольнения высококлассных специалистов из финансового сектора. И часть из них оказывается у нас.