Следователь Жан-Луи Брюгьер четверть века возглавлял антитеррористические силы Франции. Этот профессионал "невидимого фронта" сегодня работает на весь Евросоюз: от лица ЕС координирует с коллегами из США борьбу с финансированием международного терроризма. С французским следователем беседовал корреспондент "РГ".
Российская газета: Борьбу с терроризмом еще называют вялотекущей третьей мировой войной. Как положение на фронтах?
Жан-Луи Брюгьер: Идут затяжные бои, а угроза по-прежнему вполне реальна и велика. Более того, задача борьбы с терроризмом серьезно усложнилась.
РГ: Чем это вызвано?
Брюгьер: Тем, что фигурантов в лагере противника становится все больше, множится и число "горячих точек" в мире. Естественно, в первую очередь это Ирак. Хотя там, надо сказать, активность "Аль-Каиды" сейчас уменьшилась вследствие мер, принимаемых совместно американцами и официальным Багдадом. Некоторые очаги притушены, но в глобальном плане ситуация, увы, далека от разрешения.
Но куда большую тревогу у меня вызывает Афганистан, который постепенно выходит из-под контроля как центрального правительства в Кабуле, так и объединенных сил западного альянса. Там идет усиление позиций и талибов, и "Аль-Каиды". Причем не только в племенных районах, но и в других - к югу от Кандагара, вокруг Джелалабада, в Пешаваре. Туда по традиционным маршрутам бойцов джихада проникают потоки новых боевиков. Они приносят с собой новые методы ведения боевых действий - используют смертников-камикадзе. Происходит это на фоне растущего производства наркотиков, которое все в большей степени попадает под контроль исламистских радикалов.
Отдельно надо остановиться на Пакистане, где обстановка значительно ухудшилась особенно после событий вокруг Красной мечети в Исламабаде, когда выступление религиозных радикалов было жестоко подавлено властями. С тех пор регулярно происходят теракты, и ситуация очень нестабильна. Именно там формируются боевые кадры джихада, оттуда идет их экспорт во внешний мир.
РГ: А что вы скажете насчет Центральной Азии? Ведь "Аль-Каида" и там пыталась пустить корни.
Брюгьер: На мой взгляд, "кризисная арка", начинаясь в Пакистане, проходит через географически близкие к афганскому "рассаднику" Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан вплоть до Азербайджана, своего рода перекрестка в этом регионе, к юго-западу от которого располагаются Чечня, Ингушетия, Дагестан. Сейчас там благодаря усилиям России гораздо спокойнее, чем три-четыре года назад. Но если ситуация в Афганистане и Пакистане будет и дальше ухудшаться, то существует риск, что полыхнет и в Средней Азии. Поэтому надо быть начеку. И здесь необходимы контакты со всеми заинтересованными странами.
РГ: С Россией в том числе?
Брюгьер: Конечно. У меня всегда были отличные отношения с россиянами. Я остаюсь сторонником тесных связей с вашей страной, в частности, по линии судебных и правоохранительных органов. И в этом мне много помогал Александр Авдеев, бывший посол во Франции, а ныне министр в правительстве Владимира Путина. Наше сотрудничество, особенно в деле о "чеченском следе", обнаруженном во Франции, было весьма эффективным и привело к конкретному результату: террористы, прошедшие подготовку на Северном Кавказе и готовившие теракты против российских представительств, а также "знаковых" целей в Париже, были задержаны и предстали перед правосудием.
РГ: То есть "чеченский след" был ликвидирован полностью?
Брюгьер: Мы обрубили его с двух концов.
РГ: Тем не менее чего стоит Европе опасаться в первую очередь?
Брюгьер: "Южной дуги" потенциальной угрозы, которая затронула страны Магриба на южном побережье Средиземноморья. Там действует "Салафистская группа проповеди и борьбы", которая, кстати, заявила о своей приверженности "Аль-Каиде". Она активна, естественно, в Алжире, где провела ряд терактов, в Мали, Нигере, Мавритании. Так что совсем не случайно в начале этого года было отменено ралли Париж - Дакар.
РГ: После Лондона в Западной Европе вот уже три года царит относительное спокойствие. Затишье перед грозой?
Брюгьер: Опасность повторения атаки террористов, схожей с лондонской, вполне реальна. Об этом, в частности, заявил правая рука бен-Ладена Айман аз-Завахири. Потенциальная угроза нависла над Францией, где алжирские фундаменталисты давно пустили корни, над другими странами - Бельгией, Германией, Италией.
РГ: Чем вы объясняете то, что в Париже с 1995 года не было взрывов?
Брюгьер: Мы соединили в один кулак внешнюю разведку, судебные органы и полицию. Получилась оперативная структура, которая работает на постоянной основе. Мы считаем, что без разведки государство слепо. Но в демократическом обществе внешняя разведка не обладает оперативными полномочиями внутри страны, они - привилегия судебных и правоохранительных органов. Отсюда - такой альянс. Это первое. Второе - централизация всей необходимой информации в одном месте, что положительно сказывается на эффективности нашей работы. И еще один важный момент - международное сотрудничество между профессионалами по борьбе с терроризмом. Так, благодаря сотрудничеству с немцами, бельгийцами и "человеческому фактору" мы сорвали планы взрыва на площади перед главным собором в Страсбурге, в позапрошлом году не позволили людям из "Аль-Каиды" совершить теракты.
РГ: Откуда у террористов деньги?
Брюгьер: Это криминал. Они добывают деньги как обычные уголовники. Грабежи, воровство, контрафакт. Плюс мошенничество, в частности, с кредитными карточками. В свое время этот метод принес в кассу террористов сотни тысяч евро. Предпочитают наличные, которые передают из рук в руки. Или используют обезличенные переводы, к примеру, через "Вестерн юнион". В ходу также "хавала", традиционная, основанная на компенсациях, система, при которой деньги на месте можно получить у доверенного лица по телефонному звонку и без каких-либо подтверждающих документов. Поэтому такие операции очень трудно отслеживать, и о них мы часто узнаем уже после ареста террористов.
РГ: И все-таки как можно лишить терроризм средств?
Брюгьер: Дело в том, что рядом с микрофинансированием существует и макрофинансирование. То есть организации разного толка, в том числе неправительственные, благотворительные, которые не задействованы напрямую в финансировании терактов, а подпитывают ассоциации, группировки, которые связаны с террористами. Там куда более значительные средства, и трансферы идут через легальные каналы.
РГ: И тому, надеюсь, есть конкретные примеры...
Брюгьер: Масхадов и Басаев, к примеру, получали средства через саудовские неправительственные организации, такие как "Ал-Харамейн". Так вот, мониторинг этих каналов на глобальном уровне, в частности в Пакистане, может принести ценную информацию.
РГ: Как вы думаете, может сейчас повториться 11 сентября 2001 года?
Брюгьер: Вполне. Опасность рассчитанного на мощный психологический эффект теракта, к примеру, с использованием поездов, кораблей, где меры безопасности не такие серьезные, как на воздушном транспорте, реальна. Есть риск и атаки с использованием химических средств, радиоактивных элементов - так называемых "грязных бомб". Поэтому цивилизованному миру нельзя расслабляться ни на минуту.