Поделиться
Со времени кончины Александра Солженицына прошла неделя, но кажется, что она случилась бог знает когда... Уж не в прошлом ли веке?.. Олимпийский огонь в Пекине и смертоносная пальба в Цхинвали заслонили событие мирового масштаба. Мы на него смотрим, словно в перевернутый бинокль.
Перемена участи
Смерть писателя, значение которой сравнивали с уходом в начале прошлого века Льва Толстого, вклинилась в летние будни российского телевидения. Основным федеральным каналам пришлось серьезно переверстать сетки своих вечерних программ и в день кончины, и в день похорон. "Пострадал", правда, только вечерний прайм. Первый канал пожертвовал в понедельник программой "На ночь глядя" и "Любовницами". Вместо этого на ночь глядя показали документальный фильм о Солженицыне "Молния бьет по высокому дереву" Сергея Бравермана.
"России" пришлось отложить до более праздничных времен народную передачу "Городок" и дать тоже документальный фильм Сергея Мирошниченко, снятый к 85-летней дате со дня рождения писателя. Называется он "Александр Солженицын. Жизнь не по лжи".
В день похорон полуночный эфир также был подвергнут корректировке на обоих главных российских каналах. И в том же духе: снова документальные фильмы о писателе, напомнившие его высказывания о России, о ее истории, о ее трагических страницах. И снова о том, как переменить трагическую участь страны.
Плюс к этому в новостных программах давались сюжеты с высказываниями известных и авторитетных общественных деятелей о роли и значении Солженицына. Наиболее ходовой формулой было: "С Солженицыным ушла целая эпоха". Кто-то, памятуя о том, что нечто подобное говорилось по отношению ко многим покойным мастерам культуры, прибавлял слово "окончательно". Словно вбивая последний гвоздь в гроб Эпохи.
Как бы там ни было, но ТВ сделало хорошую мину почтения к человеку, которого до этого не слишком жаловало. Все формальности были соблюдены. Но лично мне показалось, что сохранилась какая-то стена отчуждения между Солженицыным и ТВ.
Не говорим: "Прощайте"
Стоило бы напомнить, что у ТВ с покойным писателем с самого начала сложились негладкие отношения. Ровностью они не отличались.
Одной из первых встреч Солженицына с еще вполне советскими зрителями (хотя шел уже 92-й год) стало пространное интервью, которое дал вермонтский затворник Станиславу Говорухину. Сейчас трудно вспомнить, что он тогда говорил, но уже сам факт его появления на нашем телеэкране казался невероятным. Мы еще не знали, победили ли мы, но воочию увидели, что победил Он.
Затем - долгое молчание самого писателя и умолчание о нем, о его жизни со стороны телевидения.
Через несколько лет случилось триумфальное возвращение Пророка в свое Отечество. Его путешествие во времени и в пространстве России телевидение освещало довольно подробно. Редкая остановка на пути из Владивостока в Москву не была представлена в эфире. В эфире ему было предоставлено место для периодических выступлений. То был, пожалуй, самый благостный момент дружбы и взаимопонимания Солженицына и самой массовой из коммуникаций - ТВ. Скоро наступил момент истины. Своего постоянного местожительства в эфире писатель лишился. Говорят, что их поссорил рейтинг. Едва ли это была подлинная причина.
Подлинной причиной называют политику. Она не хотела считаться с его прогнозами и советами. Смею, однако, предположить, что дело еще было в том, что сама Россия разошлась со своим Учителем и оказалась глухой к его советам, наказам и заветам.
Солженицын в своем Троице-Лыкове, как до этого в своем Вермонте, утвердился в качестве государства в государстве. Дипломатические отношения одной страны с другой установились добрососедскими. Но не более того. Президент России совершил два неофициальных визита в страну "Солженицын". В 2003 году телевидение по случаю юбилея писателя инициировало создание о нем значительных документальных фильмов, кои и были повторены в скорбные дни. Пару лет назад в эфире появился сериал "В круге первом". Это первая в России экранизация солженицынской прозы. Известно, что незадолго до смерти писателя с ним было договорено о перенесении на экран значительного фрагмента "Красного колеса". Осуществить этот проект должен Сергей Мирошниченко.
Так вот, несмотря на очевидное сближение позиций двух "стран", расстояние между ними довольно существенное. А прощание с ним только оттенило это обстоятельство. По сути, для массового читателя он остается по сию пору неизвестным писателем. Как, впрочем, и для политиков, которым он интересен только как публицист, как социальный мыслитель, как возможный союзник в борьбе за власть. Тогда как художественный мир его словотворчества остается за семью печатями.
Еще хорошо, что в скорбные дни почти все наши аналитические программы оказались в отпуске. А то непременно бы они покойника привлекли бы к своим политическим играм. Они бы его стали тащить каждый в свою сторону. Националисты, выдергивая из него подходящие цитаты, - в свою. Демократы - в свою. Что, собственно, и происходило в нетелевизионном медиапространстве. Да и в некоторых комментариях ведущих информационных программ можно было заметить такого рода поползновения. В одном комментарии Александр Исаевич - борец со сталинизмом. В другом - с либерализмом.
С Солженицыным простились торжественно, но не без противоречия в самой траурной церемонии, что было видно из репортажа, показанного в эфире НТВ. У гроба стоял почетный воинский караул. Военный оркестр сыграл не гимн царской России, не гимн России современной, который слишком созвучен главной песне Советского Союза, а гимн русской эмиграции.
Все-таки Солженицын и Россия - две параллели в искривленном пространстве. Должны же они когда-то не только пересечься, но и тесно сблизиться, наконец, совпасть.
***
Не успели мы нормально, по-человечески проститься с Александром Исаевичем, осмыслить его явление народу, уход из жизни, как началась война. Вернее, две войны: одна кровавая. Другая - информационная. Одна - не на жизнь, а на смерть. Другая - на публику.
На публику как внутрироссийскую, так и на внешнюю. Понятно, что в такого рода ситуациях телелезритель едва ли может рассчитывать получить объективную картину происходящего. Когда сегодня говорят: "На войне, как на войне", то, понятное дело, общепринятые правила деформируются и в сфере информации. Информация становится психологическим оружием. В силу этого российские СМИ по большей части дают в эфир репортажи о жертвах грузинских обстрелов, а грузинские СМИ - о тех, кто пострадал от ударов российской авиации. В силу этого же Грузия отключает наши телеканалы. В более выгодной ситуации находятся западные СМИ, но там с экрана не слезает Саакашвили, и все время повторяется одна и та же картинка, на которой запечатлен разрушенный дом. Проблема телезрителя не в том, чтобы довериться одному источнику информации. Его проблема в том, чтобы уметь их соотносить.