Международный кинофестиваль, который открывается в четверг в канадском городе Торонто, занимает в мировой кинематографической жизни особое место - его считают главными воротами на американские экраны и главной разминкой перед гонкой за премиями "Оскар".
Это самый крупный фестиваль планеты: здесь можно увидеть всю программу европейских киносмотров - от Берлина до Венеции. Здесь самый большой диапазон жанров - от артхауса до фильмов ужасов. Здесь никогда не иссякает массовый интерес к кино и очереди к кинотеатрам тянутся через несколько кварталов.
Фестиваль этот стартовал в 80-е годы, его вела молодая амбициозная команда во главе с Пирсом Хэндлингом. За четверть века он сумел войти в четверку самых авторитетных киносмотров мира и легко поспорил бы за первенство с самим Канном, если бы не отличался от него принципиально - отсутствием конкурса. Этот фестиваль, по определению, зрительский (призы там назначает публика), хотя он давно уже стал Меккой и для профессионалов.
Я впервые познакомился с этим фестивалем в 1988 году, когда Торонто показывал самую большую в истории нашего кино ретроспективу советских фильмов - более полусотни названий (от классики до новейших лент). В СССР шла горбачевская перестройка, все были полны надежд и гордости за страну, которая сбросила путы идеологий и входит в круг демократических стран как равная к равным. Торонто пестрел серпами-молотами, портреты Горби улыбались со всех магазинных витрин, советская символика была повсюду - на майках, на бейсболках, на конфетных коробках и афишах. Залы, где шли наши картины, были полны, из публики кричали выходящим на сцену нашим режиссерам. Welcome Russia! Советская делегация буквально купалась в океане всеобщей любви.
Сейчас даже странно вспомнить этот энтузиазм. Никто еще не мог предвидеть, какая судьба будет уготована новорусской демократии.
Трезвые головы уже там, в Канаде, пытались охладить наш революционный пыл. "Вы разрушаете единственную в мире систему государственной поддержки культуры!" - говорил мне один крупный канадский кинодеятель, горестно качая головой. Когда лет через пять я снова приехал в Торонто, где шел уже один-единственный российский фильм, этот же деятель иронически мне кивнул: "Ну, добро пожаловать в капитализм!". Мол, кончилась для вашего кино лафа.
Я долго потом вспоминал его пророчество. Путь от "Баллады о солдате" до "Ночного дозора" - это, конечно, пике, для любого искусства смертельное.
Сегодня, спустя двадцать лет после того памятного эксперимента, когда наше кино было массированно представлено зрителям американского континента, мы снова беседуем с Пирсом Хэндлингом, директором теперь уже крупнейшего в мире Торонтского международного кинофестиваля.
Российская газета: Ваш фестиваль пользуется у кинематографистов мира завидной репутацией. Вы стояли у его истоков. Как вы формулировали его задачи тогда и претерпели ли они какие-либо изменения?
Пирс Хэндлинг: Мы стремились и стремимся показать публике и специалистам международной киноиндустрии самый широкий спектр лучших фильмов, снятых за год в Канаде и в странах мира. Расширить представление о разнообразии кинематографов, культур и голосов - вот наша главная задача.
РГ: Московский кинофестиваль достиг в этом году отметки в сто тысяч проданных билетов. Интересно сравнить: сколько зрителей вы ожидаете на предстоящих просмотрах?
Хэндлинг: Наша аудитория из года в год одинакова - она составляет примерно 359 тысяч человек.
РГ: Я до сих пор помню феерический успех, которым пользовалась организованная вами двадцать лет назад ретроспектива советского кино. Почему вы решили тогда ее провести? В какой степени сотрудничали с вами советские власти?
Хэндлинг: Мы понимали, что в советском кино очень много картин, совершенно неизвестных канадской публике, хотя это фильмы выдающегося качества. У Торонтского кинофестиваля тогда не было никаких связей с советской киноиндустрией, и нам хотелось эти контакты наладить. Один из способов это сделать - провести широкомасштабную ретроспективу. Я предложил Иану Кристи, одному из ведущих специалистов Британского киноинститута и признанного эксперта в области восточных кинематографий, стать куратором этой программы. Он охотно согласился. И мы вместе обратились в "Совэкспортфильм": ведь именно эта организация могла распоряжаться обширным кинофондом и мы должны были получить ее согласие и помощь в получении фильмокопий. Поначалу это было очень трудно: в "Совэкспортфильме" никто не знал, кто мы такие. Посильную помощь оказало нам канадское посольство в Москве. В конце концов мы преодолели все эти препоны и все сработало на славу.
РГ: Есть ли фильмы из России в программе фестиваля 2008 года?
Хэндлинг: Мы покажем "Призрака" Карена Оганесяна и две копродукции: "Местного танцора" Гуки Омаровой и "Тюльпан" Сергея Дворцевого.
РГ: Негусто. Почему так? Вы следите за мировым кинопроцессом: могли бы вы поделиться своими мыслями о тенденциях в российском кино за два десятилетия, прошедших после распада СССР? Почему фильмам из России все труднее попасть на мировые фестивали?
Хэндлинг: В годы перестройки возникло довольно много фильмов, которыми заинтересовалась мировая публика, но которые испытали давление со стороны советской цензуры. Хороший пример - "Покаяние". Некоторые из этих фильмов были очень высокого качества и привлекли огромное внимание. В последующие пять-шесть лет картины из России приходили очень индивидуальные, некоммерческие и, я бы сказал, исполненные идиосинкразии. Александр Сокуров продолжал великую традицию автор-ского кино и вырос до одного из самых признанных режиссеров мира. Но к концу 90-х годов российская кинопродукция становилась все более спорадической, найти хорошие фильмы было все труднее. С началом нового века в России стало появляться новое поколение фильммейкеров, которые показали интересные дебютные фильмы. Сергей Бодров-младший и Андрей Звягинцев - вот только два примера талантливых новобранцев. Но в последние три года мы наблюдаем в России бурное развитие чисто коммерческого кино. В нем много кинетической энергии и спецэффектов. Сейчас еще рано судить, куда приведет эта новая тенденция, но, боюсь, она может полностью изменить облик русского кино. А так как в кинопроизводство в России вкладываются все более значительные деньги, то я уверен, что число таких фильмов будет быстро множиться. И серьезно сомневаюсь, что наследие Тарковского сумеет выжить и продолжиться в новых поколениях российских кинематографистов. Очень хотел бы ошибиться в этом своем прогнозе.