Поделиться
В последние два года в России ежегодно почти на десять процентов снижается смертность от сердечно-сосудистых заболеваний. Однако абсолютные цифры остаются высокими. Как их снизить? Об этом корреспондент "РГ" беседует с генеральным директором Российского кардиологического научно-производственного комплекса академиком Евгением Чазовым.
Евгений Чазов: К сожалению, произошедший в стране кризис катастрофически разрушил систему кардиологической помощи. А ведь она 20-30 лет назад по праву считалась лучшей в мире. Между тем в 90-е годы прошлого столетия болезни сердца резко помолодели. От них вдвое чаще стали страдать люди в возрасте от 25 до 35 лет. Количество смертей "от болезней сердца" превысило 600 тысяч в год и удерживает лидерство среди других недугов. Уровень 50-60-х годов прошлого столетия. В сущности - это угроза демографической ситуации. Ситуация недопустимая.
Российская газета: В свое время именно ваш центр был во главе создания эффективной системы кардиопомощи. Что делается сегодня, чтобы ее восстановить?
Чазов: Созданные нами кардиодиспансеры стали организационными, методическими, лечебными центрами всей кардиологической помощи населению в регионе. Эта система сегодня воссоздается. В минздравсоцразвития готовится очень важный документ о совершенствовании кардиологической помощи в стране. В нем большое внимание уделяется роли кардиодиспансеров. Пока их насчитывается всего 28, а они должны быть в каждом регионе! Больных с ишемической болезнью сердца нужно выявлять, брать на учет, адекватно лечить с помощью современных лекарственных средств, планово направлять на оперативное лечение.
Почему еще так важны кардиодиспансеры? Дело в том, что сейчас острый дефицит кардиологов в поликлиниках: их в 8-10 раз меньше, чем терапевтов. На мой взгляд, это следствие перекоса в оплате труда врачей. В итоге зачастую кардиологические больные получают терапевтический, а не специализированный вид помощи. Из-за того что закрылись многие кардиологические отделения в районных больницах, больные с острым коронарным синдромом госпитализируются в отделения общей реанимации, где практически невозможно дать им адекватную, высокотехнологичную помощь. А ведь эта задача сформулирована в национальном проекте "Здоровье" как приоритетная.
Что касается кардиологии, то запланированная в рамках проекта так называемая сосудистая программа как раз и поможет продвинуться в этом направлении. Предусмотрено открыть десятки региональных сосудистых центров: 12 - уже в этом году, еще 12 - в 2009-м и т.д. Они создаются на базе областных, краевых больниц, обладающих необходимыми ресурсами и опытом, оснащаются современной техникой.
Помимо региональных создаются еще и первичные сосудистые центры. Например, в Самарской области, откуда я недавно вернулся, в областной больнице имени Калинина открывается региональный сосудистый центр, а в городской имени Пирогова - первичный. Такой центр оснащается компьютерным томографом, аппаратурой для УЗИ, там больному ставится диагноз и оказывается современная помощь, но без использования высоких технологий, а именно рентгенэндоваскулярных методов лечения. А вот региональный центр имеет все для нейрохирургических операций, для лечения инфаркта миокарда на высоком технологическом уровне. Туда больные направляются как из первичных центров, так и по "скорой помощи" из областного центра.
Дело в том, что нигде в другой области фактор времени не имеет такого решающего значения, как в лечении инфаркта, инсульта. В странах, где смогли обеспечить быстрое и адекватное лечение в первые часы заболевания, резко сократили потери от этих болезней.
РГ: А ведь здесь мы были "впереди планеты всей". Именно вы и другие советские ученые впервые применили препараты, рассасывающие тромбы в сосудах, что давало колоссальный эффект при лечении инфаркта.
Чазов: Да, тромболитическая терапия - один из основных методов лечения инфаркта миокарда. И первичные сосудистые центры, и бригады "скорой помощи", их обслуживающие, должны уметь оказывать такую помощь. Достаточно сказать, что только у 15 процентов больных, получивших тромболитическую терапию в первые полтора часа от начала заболевания, обнаруживался тромб в артерии сердца при коронарографии. А если терапию начинали делать позже, то тромб обнаруживался уже у 88 процентов больных.
Первичные сосудистые центры должны работать в контакте со скорой помощью, быть для нее своего рода методическим центром, всячески помогать в обеспечении такой оперативной помощи. К сожалению, пока только 5-10 процентов больных получают тромболитическую терапию. В США этот показатель составляет 47 процентов.
Даже в наших мегаполисах менее 50 процентов больных с кардиологической, сосудистой катастрофой госпитализируются в первый день заболевания. Здесь, наверное, играет роль и плохая информированность населения о симптомах болезни, и квалификация "скорой помощи". Сейчас планируется государственная программа по формированию здорового образа жизни, где эти моменты тоже должны быть учтены. Бригада "скорой помощи", прошедшая необходимую дополнительную подготовку, при наличии в машине электрокардиографа, дефибриллятора может и обязана выполнять тромболитическую терапию при инфаркте миокарда. И уж тем более знать, куда везти больного.
Тромболитики должны быть в арсенале лекарств у подразделений первичной помощи. Регионы обязаны сами закупать тромболитические средства, для чего заключается договор между минздравсоцразвития и администрацией регионов. То есть федеральный бюджет в рамках сосудистой программы финансирует закупку высокотехнологического оборудования - томографов, ангиографической и ультразвуковой аппаратуры, а приобретение расходных материалов должны брать на себя местные власти.
РГ: А если регион дотационный?
Чазов: Это вопрос для законодателей. Но давайте вернемся к новым технологиям. Речь, собственно, идет о новом способе диагностики и лечения - ангиопластике и стентировании коронарных артерий. То есть о замене пораженных атеросклерозом участков сосудов и вставки металлического каркаса - стента - в том месте сосуда, где он сужен из-за холестериновых бляшек на его стенках. За рубежом стентирование выполняется даже в амбулаторных условиях. Там эта технология, когда в сосуд вводится катетер и раздувается баллоном, а затем в него вставляется стент, становится лидирующей даже по сравнению с тромболитической терапией при инфаркте миокарда. Дело в том, что если есть возможность доставить пациента в рентгенэндоваскулярную лабораторию и выполнить ему такое вмешательство в первые 90 минут от начала заболевания, то это не только повышает шансы на выживание до 95 процентов, но и уменьшает степень поражения миокарда и последующего снижения функции сердца за счет более качественного восстановления кровотока. То есть человек не становится инвалидом после перенесенного тяжелого заболевания.
В нашей стране выполняются такие операции, в частности в нашем центре, но их счет идет на тысячи, а должен - на десятки и сотни тысяч. Стенты не дешевы и, к сожалению, в России не выпускаются в отличие от тромболитиков, например, которые производит и опытное производство нашего центра. Они не уступают зарубежным, зато вдвое дешевле. Так вот, по сосудистой программе, о которой я говорил, стенты должны также закупаться местными властями для нужд регионального здравоохранения, для выполнения государственного задания по обеспечению населения высокотехнологичной кардиологической помощью.
РГ: Но мало поставить прекрасную технику, надо, чтобы она работала. А здесь, судя по многим сообщениям, есть проблема...
Чазов: Вы правы, она есть. Поэтому подготовка кадров - задача номер один. Ведущие кардиологические учреждения страны заняты подготовкой специалистов, которые будут применять новые технологии в регионах. Проходят циклы усовершенствования, семинары, к нам приезжают специалисты, мы выезжаем в регионы.
Практически каждый год мы выпускаем новый препарат для лечения сердечно-сосудистых заболеваний. О тромболитике проурокиназе я уже говорил. Мы можем обеспечить лечение им ежегодно не меньше 20 тысяч больных. За создание антиаритмического препарата нибентан наши разработчики получили Государственную премию. На подходе еще два новых антиаритмических лекарства. Создан препарат монафрам, который предупреждает повторное сужение сосуда после ангиопластики. Сейчас работаем над препаратом корвиан, с помощью которого больному вводятся гены, способствующие росту сосудов. Наши ученые давно задавались вопросом: почему одни люди с холестериновыми бляшками в сосудах живут долго, а у других, гораздо более молодых, на них образуется тромб, поверхность этих бляшек "надрывается", что и приводит к инфаркту? Изучение показало: у заболевшего человека в бляшке возникает воспаление, которое вызвано избытком белка МСР-1. Мы ставим задачу подавить активность белка с помощью нового препарата, который сейчас проходит клинические испытания.