Каждый театральный фестиваль интересен не только уровнем, качеством показываемых спектаклей, но и своей интригой, внутренней драматургией. Если фестивальная программа складывается удачно, то вся она точно бикфордов шнур загорается огнем, становится единым текстом, в котором каждая отдельная глава-спектакль, соединяясь с другими, позволяет обнаруживать новые, порой нежданные связи.
Так именно случилось на первом международном фестивале "Академия" в Омске. Начавшись в ситуации военных действий в Грузии и Южной Осетии, фестиваль пережил серьезное испытание, потеряв спектакль Роберта Стуруа и Тбилисского театра им. Шота Руставели "Гамлет". Выдающийся грузинский режиссер, так много и плодотворно работавший в России, вынужден был отказаться от участия в "Академии". И все же его имя осталось в афише благодаря Киевскому Академическому театру им. Ивана Франко "Эдип" с Богданом Ступкой в заглавной роли в постановке Стуруа.
Пытаясь мягко подготовить омского зрителя к самым радикальным и порой шокирующим театральным опусам современности, дирекция фестиваля начала с пышного, яркого театрального спектакля Белградского Национального театра "Госпожа министерша". Несмотря на гротеск и острую сатиру, близкую гоголевской традиции, соединенную со стилистикой бравурного фарса в духе Эмира Кустурицы, режиссер Яагош Маркович и актриса Радмила Живкович смогли превратить комедию Нушича, написанную в начале ХХ века, в тонкий, исполненный горькой безысходности спектакль. Одержимость властью, живущая в мелкой, бюргерской среде, смешна, но и трагична, и об этом рассказывает спектакль сербов, который в финале превращается в подлинный трагифарс.
Решительно иной с точки зрения театральной традиции и актерской игры спектакль "Арто и Гитлер в Романском кафе" нежданно подхватил темы сербов. Пьесу Тома Пойкерта в постановке Пауля Плампера в немецком "Берлинер Ансамбле" (с триумфом сыгранная в 2002 году в Москве) выдающийся актер Мартин Вуттке играет уже восемь лет, и, несмотря на виртуозно монолитную форму, каждый раз - по-разному. В ее основе - история никогда не существовавшей встречи теоретика "театра жестокости" Антонена Арто и немецкого диктатора. Фантазию драматурга спровоцировало письмо Гитлеру, которое Арто написал в сумасшедшем доме. Это неотправленное письмо породило текст, полный самых сложных культурных ассоциаций. Исследуя безумные метаморфозы ХХ века, Вуттке и Плампер выстраивают на сцене непроницаемую коробку со стеклянной стеной. Арто ползает по ней, точно герой Кафки, превратившийся в жука. Собственно, это и исследует Мартин Вуттке в своей виртуозной игре, поражающей скоростью метаморфоз: поэт сюрреализма Арто и сюрреалистический маньяк Гитлер перетекают друг в друга, образуя одно амбивалентное тело. Если Гитлер - чума ХХ века, то Антонен Арто идеальный поэт и теоретик. Он первый исследовал онтологическое сходство театра и чумы, срывающих маски, обнажающих ложь, распущенность и лицемерие мира.
Идея Театра по Антонену Арто - это укоренение духа в плоти, заставляющее актера думать телом, а не умом. Не то же ли делал Гитлер, заставивший всю Европу "думать плотью"? Игра Мартина Вуттке тончайшим образом транслирует все эти смыслы. Подобно кафкианскому насекомому Вуттке ползает, летает, бьется о стены коробки, буквально воплощая в теле сам дух, а вместе с ним - безумие европейской истории, на одном конце которой поэт корчится в боли и конвульсиях, распинаемый своей радикальной идеей, а на другом - диктатор осуществляет ее во всей полноте плоти и крови. Безумная по напряжению и разнообразию стихия игры, впервые в таком качестве предложенная омской публике, заставила ее онеметь на все полтора часа спектакля. А в финале, когда гитлерообразное насекомое Вуттке вылезло на крышку коробки и, кривляясь, точно женщина, запело песню Сержа Лама Je Suis Malade ("Я болен"), зал взорвался овацией.
Уникальной особенностью омского фестиваля стали встречи с создателями спектаклей, предельно содержательные и глубокие. Главным вопросом, обращенным к Вуттке, стал вопрос о том, не сходит ли он и вправду с ума, играя этот спектакль. Его ответ многих удивил не меньше, чем спектакль: "Я играю эту пьесу, как комедию". И в этот миг даже самый неискушенный зритель, никогда ничего не слышавший о Брехте и его методе "остранения", позволяющий актеру сохранять дистанцию по отношению к роли, понял, о чем идет речь, ощутил саму сущность этой уникальной техники. Еще одна история, рассказанная Вуттке, поразила всех, собравшихся в Омской драме сразу после спектакля. Кто-то спросил его, как ему пришло в голову спеть в спектакле песню Далиды. Он выбрал ее случайно, но спустя два года после премьеры услышал запись, сделанную самим Арто: на старой пленке он пел эту же песню - причем с теми же патетически чрезмерными актерскими интонациями, что и Вуттке.
Сложно оркестрованная тема ответственности интеллектуала перед миром прозвучала в спектакле, который буквально взорвал старинный прекрасный зал Омского академической театра драмы. Вильнюсский Малый театр показал пьесу молодого драматурга Мариуса Ивашкявичюса "Мадагаскар", в основу которой легла судьба литовского безумца и ученого начала ХХ века Покштаса, а вместе с ней - судьба их родины, исполненная комплексов малого народа, заблуждений, иллюзий и разочарований. Идея пьесы принадлежала режиссеру Римасу Туминасу, который ее и поставил. Едва ли не впервые взявшись за современный текст, Туминас сделал, безусловно, свой лучший спектакль, который начинается комически, почти пародийно, а заканчивается если не трагедией, то литией - полным любви и боли плачем о Литве.
Этот спектакль вновь будет показан в Москве, в рамках ноябрьских гастролей театра, и я настоятельно рекомендую его посмотреть. Он необходим сегодня нам всем - независимо от того, где находится наша родина - в Литве, Польше, России или Грузии, как художественная и нравственная терапия, как ироничный, мудрый и полный любви взгляд на себя и своих соседей. А поскольку все мы стали соседями - и на весь мир.