Поделиться
Воспитанницы главного тренера сборной России по синхронному плаванию Татьяны Покровской никому не проигрывают на трех Олимпиадах подряд
Российская газета: Татьяна Николаевна, а вообще ваш вид спорта опасный или все-таки нет?
Татьяна Покровская: Назовите мне, что не опасно? Художественная гимнастика? Переломы, вывихи, удар булавами по голове, на каком-то акробатическом элементе можно что-то и как-то подломать и сломать. Ну что у нас еще менее травматичное - большой теннис? Там у них летят голеностопы и плечи. Спорт высоких достижений - он весь хождение по острию.
РГ: В вашей сборной серьезных трамв не бывает. Почему?
Покровская: Скажу, в чем секрет. Понимаете, мы работаем, работаем и работаем. Думаем, думаем, думаем.
РГ: Уже долгие годы...
Покровская: Три Олимпиады.
РГ: А с какого года вы с командой?
Покровская: С января 1986-го с перерывом на несколько лет. Когда Союз развалился, уехала за границу.
РГ: Языки выучили?
Покровская: Испанский, португальский.
РГ: Вас же наверняка снова приглашают?
Покровская: Каждый раз. Особенно в Испанию. Они бы и рады, но не хочу. Не тянет. Я в 1991-м вернулась, и вот с тех пор. Потом стала главным тренером.
РГ: А девочки ваши и из группы, которую вы столько лет бессменно тренируете, и дуэты постоянно уходят. И все сначала. А две Насти тоже уйдут?
Покровская: Давыдова и Ермакова поступили в аспирантуру МГУ, будут учиться, взяли тайм-аут. А перед Олимпиадой посмотрим. После Сиднея, когда Маша Киселева и Оля Брусникина выиграли, они тоже ушли и говорили - навсегда. Но вернулись.
РГ: Тоже вам тогда доставалось. Критиковали, что в Афины поехали не они, а Давыдова и Ермакова.
Покровская: Два года соревновались эти два дуэта. Победил молодой. А я вроде как не за них ратовала. Но молодые боролись неистово, и решили мы: что же - кто выиграет тот и выиграет. И потом было уже ясно, что на Олимпиаде победит русский дуэт в любом сочетании. По рейтингу победил юношеский дуэт. А Машу с Олей, они люди разумные, я уговорила, несмотря на стресс, остаться в группе, и стали они олимпийскими чемпионами - трехкратными.
РГ: Татьяна Николаевна, успеете ли к Лондону-2012 подготовить смену?
Покровская: Вы понимаете, у меня такой же тяжелый вопрос был после Сиднея. Тогда закончили все девочки - звезды и еще четверо, которые присоединились к ним специально для того, чтобы вроде как принять эстафету. Но выиграли Олимпиаду, и все - больше ничего им и не надо было. Получили звание, про обещания забыли. Пришла молодежь, и через год в японской Фукуоке группа наша на чемпионате мира выиграла.
РГ: А сейчас есть какие-то талантливые девочки?
Покровская: Они у нас всегда есть, дуэт сейчас - это девочки, которые стали олимпийскими чемпионками в группе. Новый дуэт, молодой - это уже признанная солистка Наталья Ищенко и Ромашина Светлана - спортсменка с очень хорошей мотивацией. Тот же тренер у них - Татьяна Данченко, что у Давыдовой и Ермаковой.
РГ: Тренер очень приятный
Покровская: Талантливый. Девочки были победителями первенства мира - пока юношеского. Все, они уже скоро приступят к тренировкам. А вот группа - это посмотрим. Кто-то, может, останется, кто-то уйдет, но на смену им уже бьет копытами молодежь. Но в группе другой расклад, понимаете?
РГ: Нет.
Покровская: Может быть, попадут менее талантливые, но зато спортивные девчонки, которые жаждут выиграть все, часами тренироваться и пожертвовать ради результатов своей личной жизнью.
РГ: Ну уж...
Покровская: Частью личной жизни. Поэтому в группе нужны 8 солдатиков.
РГ: А как происходит отбор этих "солдатиков"?
Покровская: Если коротко, то у нас существуют юношеские, потом юниорские команды. И вот из юниоров уже отбираются сильнейшие. Но им еще работать и работать, потому что между юношескими программами и взрослыми - большущая пропасть, взрослая - гораздо сложнее. У нас в Москве две школы - "Юности" и школа МГФСО. В каждой из них тренеры с именем. И есть хорошая традиция: если в регионах, как считают сами тренеры, нет условий, то передают своих спортсменок в эти московские клубы. И там их доводят уже до сборной команды. Пять олимпийских чемпионок - москвички, три девочки были из регионов, но они уже давно тренировались в Москве. А в сборной команде мы тренируемся круглогодично, перерыв - месяц. То есть все находятся постоянно в сборной команде уже без отрыва, как говорится, от производства.
РГ: Полная профессиональная занятость. Но хотя бы с выходными?
Покровская: День-два. А как же, они же у нас все учатся в хороших вузах.
РГ: Непонятно только, как они это успевают...
Покровская: Экзамены сдают в тот самый свободный месяц. Занимаются по ночам, между двумя тренировками. Вы что, правда думаете, все студенты, даже абсолютно вольные пташки, учатся постоянно? Перед сессией все только и начинается.
РГ: Хоть какая-то у них есть компенсация за такой дикий труд - не только моральная?
Покровская: Ничего себе какая-то. Конечно, есть. А сейчас, благодаря Владимиру Владимировичу Путину, спортсмены у нас стали людьми, можно сказать, обеспеченными.
РГ: И даже девчонки в группе тоже обеспеченные?
Покровская: Да. Зарплата, стипендия, выплаты из фонда, где собрались олигархи. Выигрывают соревнования - Европу, мир, - идут так называемые гранты. А после этой Олимпиады наши девчонки, поскольку они золотые, и премии получают, и хорошие автомобили.
РГ: Любительство успешно завершено, спорт везде и повсюду абсолютно профессиональный.
Покровская: За победу на чемпионате мира в 98-м спортсменки не получили ничего. То было в последний раз.
РГ: Татьяна Николаевна, а фактор технического прогресса вас как-то коснулся? Скажем, в плавании появились чудо-костюмы, в которых мы проиграли Олимпиаду. У вас есть нечто подобное? Может, зажимы для носа усовершенствовались?
Покровская: Да нет. У нас усложняются только программы. Зажимы? Они как были, так и есть. Купальники такие же. А, нет, помада и тушь теперь водостойкие. Но не только для нас, синхронисток, для женщин всего мира.
РГ: Вы перед приходом в редакцию сказали, что сейчас в отпуске. У вас нет чувства усталости? Иногда следим за вами во время соревнований. Заметно, что вы не всегда довольны выступлениями, иногда в общении с девочками суровы.
Покровская: Я - тренер-максималист, пришла из художественной гимнастики. Стараюсь, что-бы все было красиво. И потом тренер видит то, чего не видят зрители.
РГ: И вам много видно?
Покровская: Хотелось бы меньше. Я вижу самое дурное.
Вот диагональ очень нехорошая. Смотрю за девчонками, стараюсь, чтобы у них получалось.
РГ: Они чувствуют это?
Покровская: Говорят - ой, мы видели, вы нам рукой помахали. А у меня после каждого старта усталость, даже некоторая опустошенность. Но что значит "устал"? Это все равно что устать жить. Я живу этим видом спорта. Вся жизнь подчинена этому ритму. Вот закончились соревнования, я сны вижу человеческие, нормальные, с водой не связанные. Но проходит время - и вдруг начинают опять сниться бассейн, вода или я сама с ужасом плаваю. Это сигнал: пора приступать к работе.
РГ: И сейчас такие сны уже начали сниться?
Покровская: Сейчас? Нет. Еще нет. Сейчас всякие организационные трудности, пока живу этими проблемами.
Уже накопилось. Уже предвидится сезон. Надо писать комплексную программу подготовки, календарь сборов составлять. Тренерские советы проводить, музыку искать, идеи для чемпионата мира: буду ставить новую программу.
РГ: И все-таки впечатление, что вам с девчонками легко работается.
Покровская: Но это относительно. Здесь, правда, свой русский менталитет, наш родной.
РГ: А можно на девочку наорать или по попе шлепнуть?
Покровская: Никаких шлепков и рукоприкладства. Наорать? Кричишь-то, когда уже ну не знаешь, что и делать, от бессилия.
РГ: Помогает?
Покровская: Иногда помогает. Хотя обижаются. Чем старше и чем больше титулов, тем сильнее обида. А тренер-то остается тем же, требования не просто те же - они возрастают. Я к Брусникиной и Киселевой, Давыдовой и Ермаковой относилась, конечно, с большим почтением: девочки идут в двух видах программы и, конечно, они больше устают. Они - лидеры, поэтому им достается поменьше. Бывает - и плачут. И от усталости, а порой от обиды. Как иногда оказывается, на себя. Случается, приходится заменять девочку в группе. Но это же профессиональный спорт, а совсем не детский сад. Переживают. Это естественно. Переживаю и я. Но что делать, если две спортсменки претендуют на одно место. А так бывает почти всегда. Сначала вроде бы на равных, но потом одна оказывается более в спорте злой, более пробивной. И та, что послабее, уступает ей место.
РГ: А что скажете о психологической совместимости? Бывают между девушками внутренние конфликты?
Покровская: Сколько работаю в командах, а конфликтов каких-то глобальных - нет, не было явных прорывов. Когда устают, могут где-то не в той форме друг другу замечание сделать. Но работаем мы так напряженно, что у них времени нет на это. И они хорошо понимают: если пойдет ругань, это будет против их результата. И потом я им не предоставляю такой возможности: устраивать на воде какие-то сцены.
РГ: А вы знаете, какие у девчонок увлечения?
Покровская: Ну, сейчас все просто больны Интернетом. И это где-то хорошо. Есть переключение на нечто другое, со спортом не связанное. Но у нас еще и вышивальщицы: прекрасные получаются у девчонок картины. Но, по-моему, вы все же не понимаете одного.
РГ: Чего же?
Покровская: У синхронисток очень мало времени.
РГ: Это если тренироваться чуть не по десять часов в сутки...
Покровская: Я им всегда говорю: между тренировками нужно обязательно лежать. Призываю: ложитесь и старайтесь заснуть, чтобы отдохнули. И вот интересно. Когда они приходят во взрослую сборную из юношеской команды, то еще не приучены - лечь и спать. Смотрю, бегают, как воробьи, что-то щебечут, шебуршат. Но испытывают у нас такие больше нагрузки, что потом быстренько, быстренько пообедали, быстро массаж - и в кровать, чтобы побольше отдыхать. Нагрузки огромные. Мы все время вместе. И чтобы это как-то нивелировать, мы - тренеры - и спортсменки даже на разных этажах сейчас живем. Нельзя нам маячить друг перед другом.