В судебной практике Кузбасса подобного инцидента еще не было - обращение гражданина в Федеральную службу по надзору в сфере образования и науки обернулось против автора письма двухмиллионным иском.
Суд первой инстанции уже высказался по этому делу. А именно - обязал ответчика Андрея Векшина отказаться от содержания своего первого письма и написать в министерство образования и науки второе, в котором бы он опровергал сам себя. Плюс ко всему ответчика обязали выплатить 80 тысяч рублей в качестве материальной компенсации пострадавшей стороне - тем самым лицам, действия которых вызывали у автора вопросы.
Эта история началась в ноябре прошлого года, когда практикующий юрист Андрей Векшин обратился в Рособрнадзор с просьбой проверить деятельность председателя диссертационного совета при Кемеровском государственном университете Ильи Поварича и рассмотреть вопрос о правомерности присуждения в этом же совете ученой степени доктора наук его жене Марии Поварич. Более того - сообщал, что Мария Поварич и сама стала членом диссертационного совета под председательством мужа. Он также просил сопоставить авторефераты кандидата наук Сергея Ксенофонтова и доктора наук Марии Поварич на предмет их идентичности, потому что не нашел в них ссылок на источники заимствования. Опираясь на другие известные ему факты, юрист Векшин высказывал сомнения относительно того, насколько добросовестно реализует свои служебные обязанности и должностные возможности председатель диссертационного совета Илья Поварич.
Примерно через месяц, в декабре того же 2007-го, в Кемеровский государственный университет пришел запрос из Рособрнадзора. К сопроводительной бумаге, подписанной начальником одного из отделов, была приложена... копия письма Андрея Векшина, а в самой бумаге - просьба к Илье Поваричу "дать ответ по существу на поставленные в этом письме вопросы". Получается, писал человек в надежде, что будет организована независимая проверка, а его письмо передали в руки проверяемого.
На тот момент срок деятельности прежнего состава диссертационного совета при КемГУ подошел к концу. На суде выяснилось, что полного единодушия среди его членов относительно переназначения Ильи Поварича не было. Некоторые выступали категорически против.
Между тем время шло, утверждение председателя в Москве затягивалось. В феврале 2008 года на имя Андрея Векшина пришел ответ из Рособрнадзора за подписью начальника управления Николая Аристера, где говорилось, что некорректные заимствования в трудах Марии Поварич и Сергея Ксенофонтова не подтверждаются, да и в отношении председателя диссертационного совета никаких вопросов нет...
Нетрудно догадаться, кого такой ответ раздосадовал, а кого, напротив, окрылил. Вслед за письмом из Москвы Андрею Векшину пришла повестка в суд по искам Ильи и Марии Поварич. Супруги обвиняли его в распространении ложных сведений и считали, что за опороченную честь, достоинство и деловую репутацию с ответчика необходимо взыскать 2 миллиона рублей. Начался долгий процесс с вызовом свидетелей в суд и запросами в государственные структуры.
Но два месяца спустя среди этой рутины вдруг обнаружилось еще одно письмо из Рособрнадзора. Адресовано оно было ректору КемГУ Ирине Свиридовой, подписано тем же начальником управления Аристером. Цитируем: "Изучив материалы о работе диссертационного совета при Кемеровском государственном университете (председатель совета Поварич И.П.), включая письма о заимствовании без ссылок на первоисточники, экспертный совет ВАК по экономике считает необходимым обратить внимание ректора КемГУ на необходимость укрепления руководства и принципиальность при обсуждении и подборе состава совета".
Что же вдруг такое произошло, что вызвало совершенно противоположную реакцию федеральной службы? Предположений было много, но из свидетельских показаний явствовало одно: кандидатуру Ильи Поварича на место председателя совета предлагать нельзя - ее не утвердят. Так и случилось.
А в августе этого года член президиума ВАК, ректор Российской академии государственной службы при президенте РФ Владимир Егоров уведомил Андрея Векшина о том, что "поставленные им вопросы, связанные с плагиатом, в настоящий период рассматриваются по существу. И по результатам рассмотрения будут приняты меры, о которых он будет своевременно проинформирован". Как нетрудно догадаться, Андрей Векшин, приложив к своему заявлению копию письма Егорова, поставил в известность суд. И настаивал на том, что супруги Поварич поторопились с иском, что проверка продолжается и каковы будут ее итоги, станет известно позже. Однако процесс не был отложен, и в середине сентября было вынесено решение суда.
На вопрос корреспондента "РГ", что будет, если из ВАКа дадут положительный ответ Векшину на предмет компилятивного тождества двух диссертационных текстов из КемГУ, судья Татьяна Кострова ответила дословно следующее: "Тогда дело будет пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам". При условии, конечно, если нынешнее решение суда вступит в законную силу. Но до этого, похоже, далеко, потому что Андрей Векшин заявил о намерении подать кассационную жалобу.
А жаловаться есть на что, так как после этого процесса многие вопросы остались без ответа.
Например, считать ли письмо в Рособрнадзор фактом распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию тех лиц, на которых жалуются? И как тогда сигнализировать о нарушениях с мест, если подобные письма приравниваются к публикациям в СМИ и к публичным выступлениям? Следуя этой логике, к суду должны привлекаться все граждане, которые пишут письма, например, в Роспотребнадзор, в ФАС, в природоохранную прокуратуру и другие федеральные структуры, которые работают по жалобам физических и юридических лиц.
Как тогда быть с положением действующей Конституции, что дает право гражданам направлять личные обращения в государственные органы, а они обязаны в пределах своей компетенции рассматривать эти обращения, принимать по ним решения и давать мотивированный ответ?
И как стыкуется решение, вынесенное судьей Костровой, с позицией Президиума Верховного суда, который рекомендует судам общей юрисдикции иметь в виду, что в случае, когда гражданин приводит в своем заявлении сведения, не подтвердившиеся в ходе проверки, это обстоятельство не может служить основанием для привлечения его к гражданско-правовой ответственности. И само такое деяние с юридической точки зрения не является распространением порочащих сведений или сведений, не соответствующих действительности.
С заметками нашего корреспондента в Кемеровской области мы ознакомили председателя Комиссии по связям с общественностью Высшей аттестационной комиссии, члена президиума ВАК Владимира Егорова. Его реакция не заставила себя ждать.
- Прежде всего хочу поблагодарить "Российскую газету" за постоянное внимание к такой социально важной теме, как подготовка и аттестация научных и научно-педагогических кадров.
Поскольку в последние годы проблемы, связанные с развитием отечественной науки в целом и в частности с деятельностью Высшей аттестационной комиссии Минобрнауки России, вызывают повышенный интерес, постараюсь как председатель Комиссии по связям с общественностью ВАК прокомментировать по существу вопросы, связанные с рассмотрением одного из аттестационных дел (подчеркну, находящегося под пристальным вниманием ВАК) и получившие широкий резонанс в прессе.
Пожалуй, нет нужды углубляться в "историю болезни", ведь "РГ" уже информировала своих читателей о заявлениях и письмах А.Г. Векшина, поступивших в Высшую аттестационную комиссию. (См. "Беззащитный ВАК" - "Российская газета", 02.07.2008 г. - Ред.) Считаю целесообразным представить позицию ВАК.
В соответствии с ныне действующими нормативными документами (Положением о порядке присуждения ученых степеней и Положением о совете по защите докторских и кандидатских диссертаций) Рособрнадзор в установленные сроки отвечал на письма А.Г. Векшина, а также направлял письма с рекомендациями по существу рассматриваемого дела ректору Кемеровского государственного университета И.А. Свиридовой.
Во-первых, отсутствие должным образом сделанных ссылок в автореферате М.Д. Поварич (в связи с чем и возникло мнение о заимствовании в докторской диссертации М.Д. Поварич материалов из кандидатской диссертации С.И. Ксенофонтова) может быть поводом для обвинений только на основании всей совокупности публикаций названных авторов (авторефератов, диссертаций, монографий, статей и др.). Некорректное использование работ других авторов - вопрос принципиальный. ВАК к этому относится ответственно и реагирует в соответствии со своими полномочиями. При этом наличие или отсутствие плагиата может быть установлено исключительно в судебном порядке.
Во-вторых, обвинения в протекционизме, появившиеся у А.Г. Векшина, имеют нравственные корни, и не имеют под собой юридических (правовых) оснований, поскольку в действующем Положении о порядке присуждения ученых степеней родственники председателя диссертационного совета не определены в круге лиц, которых запрещается представлять к защите диссертации в конкретные диссертационные советы. Этот аргумент ВАК и Рособрнадзор также неоднократно доводили до сведения А.Г. Векшина.
В то же время в связи с этим вопросом не лишним, по моему мнению, будет следующее замечание. Действительно, "что не запрещено, то разрешено"... Но это вовсе не означает, что границы дозволенного законом должны превосходить нормы этические. Конечно, у каждого существует свое понимание "этической максимы", но было бы целесообразно соизмерять его с общепринятыми (в том числе неписаными) нормами нравственности.
С этой точки зрения справедливо решение экспертного совета ВАК по экономике в части рекомендации, адресованной руководству Кемеровского государственного университета. Экспертный совет рекомендует (уточним: уже во второй раз) ректору данного учебного заведения И.А. Свиридовой исключить И.П. Поварича из списка кандидатов в члены диссертационного совета вплоть до завершения рассмотрения всех спорных вопросов. Считаю необходимым проинформировать, что по решению ВАКа данного диссертационного совета в настоящее время просто нет.
Меня как гражданина Российской Федерации, конечно, не может оставить равнодушным и то, что письма граждан так или иначе используются в качестве мотива для административного или судебного преследования, о чем говорится, в частности, в заметках журналиста М. Кларисс из Кемерова. Однако эти вопросы являются прерогативой судебных органов.
Подчеркну в заключение: не считаю для себя возможным и правомерным комментировать упомянутые судебные разбирательства по существу. Прежде всего потому, что это не входит в компетенцию Высшей аттестационной комиссии и Комиссии по связям с общественностью ВАК.
В последнее время в "Российской газете" вышло несколько принципиальных публикаций, связанных с работой Высшей аттестационной комиссии и диссертационных советов.
Подготовленные по письмам из редакционной почты, они во многом стали следствием программных заявлений первых лиц в обновленном руководстве ВАК, включая их интервью нашей газете. На местах поверили, что деятельность всей ваковской пирамиды хотят сделать более прозрачной и одинаково требовательной ко всем соискателям, а работу диссертационных советов очистить от кумовства, протекционизма и вкусовщины.
Вместе с тем, как показывает та же редакционная почта, преданные огласке факты, затрагивающие чьи-то конкретные интересы, встречают порой болезненную реакцию со стороны некоторых упомянутых лиц.
Ректор Кемеровского государственного университета И.А. Свиридова направила в "РГ" письмо, в котором не только попыталась дезавуировать выступление газеты, но еще и потребовать отчета от главного редактора, почему (!) такая публикация стала возможна. По ее версии, подготовку диссертаций в КемГУ следует признать образцовой и поставить в пример другим вузам. Из четырех страниц крайне противоречивого текста недвусмысленно вытекает лишь одно: Илья Поварич вопреки двукратным рекомендациям ВАК оставлен членом диссертационного совета. Вот почему ситуация, сложившаяся в Кемерове, вынудила собственного корреспондента нашей газеты включиться и рассказать более детально об этом конфликте интересов.