Поделиться
Борьба с преступностью является приоритетной государственной задачей. Именно преступность, по данным социологов, является главной угрозой жизни, достоинства и благосостояния для большинства россиян. Решение данной проблемы через ужесточение уголовного законодательства и судебной практики выглядит простым, наглядным и как бы даже традиционным.
Однако, на взгляд специалистов, не одно десятилетие своей жизни отдавших борьбе с преступностью, как раз ужесточение наказаний и, как следствие, рост числа осужденных неминуемо повышают криминализацию нашего общества, насыщая его лицами, имеющими прямой опыт общения с маргинальной средой. Более того, по некоторым оценкам, даже сохранение в этой области нынешнего статус-кво создает опасность в недалекой перспективе превращения нашего общества в криминальный социум.
Данная проблема была затронута на недавней встрече председателя правительства РФ Владимира Путина с депутатами фракции "Справедливая Россия" в Государственной Думе. И наши идеи, связанные с возможной гуманизацией уголовного законодательства и судебной правоприменительной практики, нашли свою поддержку у премьер-министра. В этой связи нам представляется полезным донести суть наших предложений до широкой аудитории.
Криминальная армия пополняется
По большому счету сегодня российские тюрьмы - прежде всего изолятор для особо опасных преступников (что, безусловно, важно!) и, к сожалению, эффективный инструмент непрерывного рекрутирования все новых "штыков" в постоянно растущую криминальную армию. Любой гражданин, впервые попавший в места заключения, не имеет никаких шансов остаться в стороне от действия неписаных тюремных законов, порядков, иерархий и, естественно, образа жизни. В этой связи даже небольшой тюремный срок имеет подчас непреодолимые последствия для невольно оступившегося, часто формируя из него новую "личность", не всегда готовую жить после освобождения по нормальным человеческим законам.
При этом важно понимать, что судимость (даже без социально-психологического воздействия "зоны") даже за малозначительные преступления оказывает самое отрицательное воздействие на дальнейшую судьбу человека, на его гражданскую позицию и экономическую активность, негативно сказывается на будущем его детей. И ответственность за фактическую потерю часто вполне социально здоровой и, конечно, нужной человеческой единицы несет общество, то есть мы с вами, а в первую очередь - созданная нашим обществом карательная судебно-следственная практика.
Обратимся к статистике. Нынешний принцип борьбы с преступностью привел к тому, что с 1992 по 2007 г. в нашей стране было осуждено 15 миллионов человек (почти 15 процентов взрослого населения России, или почти каждый четвертый мужчина!). В настоящее время в местах лишения свободы находится почти 900 тысяч мужчин и женщин. Много это или мало? По расчетам, это около 630 человек в расчете на 100 тысяч населения, что не намного меньше, чем в "самой карательной стране" - США, и, конечно, намного больше, чем в любой другой стране мира.
В наших колониях сидит около 100 тысяч человек со сроком наказания до двух лет, около 180 тысяч - со сроком до 3 лет. Получается, что почти треть нынешних арестантов, по сути, закоренелыми преступниками не является, и вполне можно допустить, что их, при наличии определенных условий, вполне можно было бы перевоспитать и в привычном социальном окружении. Однако этих людей (около 300 тысяч человек!) с принципиальностью, достойной лучшего применения, хладнокровно отправили "на зону". И можно не сомневаться, что там почти все они, по меткому заявлению директора ФСИН Юрия Калинина, "пройдут такие университеты", что жить как все, возможно, уже никогда не смогут.
В 2007 году число лишенных свободы составило 309 тысяч человек. Вернулось около 300 тысяч человек, многие из которых уже стали неотъемлемым элементом криминальной системы. Превышение числа осужденных над числом освободившихся гарантирует нам чрезмерное насыщение общества лицами, имеющими судимость сегодня и дальнейшую криминализацию в ближайшем будущем. Кстати, последствия этих процессов мы можем наблюдать чуть ли не каждый день на улицах и на экранах телевизоров, где уголовный жаргон стал уже чуть ли не профессиональным жаргоном целых социальных групп.
Продолжим анализ статистики. В 2007 году, по данным судебных органов, судьи санкционировали 223 тысячи арестов в качестве меры пресечения. Из них, по сообщению директора Федеральной службы исполнения наказаний Юрия Калинина, 82 тысячи человек были приговорены к наказанию без лишения свободы, а это почти 40 процентов арестованных, которые были отпущены на свободу в зале суда. Многие из них провели в камерах довольно длительное время. Стоило ли отправлять за решетку такое число людей? При этом, по информации того же Юрия Калинина, содержание граждан, вышедших на свободу в зале суда, в предварительном заключении обошлось казне в два миллиарда четыреста миллионов рублей, что по объему сопоставимо с расходами будущего года на восстановление Южной Осетии после недавней грузинской агрессии.
Одновременно с этим 103 тысячи человек, приговоренных в 2007 г. к лишению свободы (а это треть лишенных свободы по приговору суда за год), до суда не арестовывались и были взяты под стражу лишь в зале суда. Обращаю внимание на то, что 103 тысячи человек обвинялись в совершении нетяжких преступлений, более того, в период следствия и ожидания суда не совершили никаких новых правонарушений (а это несколько месяцев!) и законопослушно явились в суд для решения своей судьбы. Это ясно говорит о том, что заключение под стражу - далеко не единственная эффективная мера.
Конечно, жесткие законы и строгие наказания для убийц, террористов, взяточников, насильников, наркоторговцев и других лиц, совершивших особо опасные преступления, никто отменять не предлагает. Однако эти преступники составляют менее четверти осуждаемых к лишению свободы. Остальные заключенные не представляют тотальной опасности для общества. Вор должен сидеть в тюрьме, если он действительно вор и опасный преступник. Но когда мне говорят, что за отобранный мобильный телефон могут назначить наказание от 7 до 12 лет лишения свободы, квалифицировав это деяние как разбой (то есть тяжкое преступление), я понимаю, что в нашей уголовно-правовой практике явно что-то не так.
Что делать?
Моими коллегами из Государственной Думы совместно с Институтом законодательства и сравнительного правоведения при правительстве России готовятся законодательные предложения по изменению уголовного и уголовно-процессуального права, направленные на гуманизацию борьбы с правонарушениями, не носящими тяжкого характера. Их принятие позволит ежегодно ограждать от попадания в криминальную среду значительное число (несколько сот тысяч) наших сограждан, совершивших незначительные и нетяжкие правонарушения.
Что мы предлагаем?
Во-первых, необходимо перевести целый ряд малозначительных деяний из категории уголовных правонарушений в категорию административных проступков. То есть надо не сажать за мелкие кражи, а штрафовать, что называется, по полной программе - с многократным (в десятки раз!) превышением материального и прочего ущерба. Очевидно, что в этом случае у правонарушителя не будет уголовной судимости, а наказание рублем подчас не менее эффективно, чем заключение под стражу. Если правонарушитель не располагает достаточными средствами для уплаты штрафа, то возможны различные варианты, например, принудительное устройство на работу с удержанием части заработка и проч.
В качестве крайней меры наказания для этой категории правонарушителей мы предлагаем активнее использовать представленное в действующем Уголовном кодексе наказание в виде лишения свободы до двух месяцев. В этом случае осужденный будет наказан страхом пребывания в тюрьме, но фактически не пройдет социализацию, не приспособится к новым условиям жизни, не потеряет старые социальные связи (девушка его дождется, на работе он восстановится и др.), при этом человек не приобретет новые привычки и особенности.
Во-вторых, нужно предусмотреть в Уголовном кодексе для прокурора или следователя возможность освобождения от уголовной ответственности, без придания суду, граждан, не совершивших тяжкие преступления, под поручительство физических и юридических лиц - общественных и религиозных организаций. Для чего? Именно для реализации воспитательных мер. Общественно полезный труд в сочетании с постоянным общением с духовно богатыми людьми (например, в церкви) имеет большее значение для перевоспитания человека, чем пребывание "в местах не столь отдаленных", помноженное на "тюремную школу жизни".
Наконец, в-третьих, чрезвычайно важно принятие федерального закона о социальной адаптации лиц, покидающих места лишения свободы. Для освобождающихся необходимо предусмотреть поэтапную социализацию - возвращение к нормальной жизни в обществе. Ни для кого не секрет, что лицам, выходящим из мест заключения, практически невозможно сразу найти себя в фактически новых и непривычных условиях жизни. А значит - общество должно посодействовать в поиске работы или переквалификации, в социальном найме жилья, в постепенной адаптации к нормальной человеческой жизни. Именно этого не хватает освобождающимся лицам, и нехватка элементарных условий часто вновь толкает их в систему криминального мира.
В таком сложном вопросе, как борьба с преступностью, нет простых решений. Наши предложения тоже не претендуют на абсолют. Но есть объективные законы человеческого общежития. Люди, даже на время изолированные от общества, не перестают быть его частью, а значит - и здоровье нашего социального организма зависит в том числе от тех, кто по каким-то причинам оступился на своем жизненном пути. В этой связи следует помнить, что лучшая забота о здоровье - его профилактика. А все болезни, как известно, лечить лучше на ранних стадиях.
Суровые законы хороши для убийц, террористов, растлителей детей, вооруженных грабителей. Всем остальным общество должно давать возможность исправления ошибок. Именно для этого и нужна гуманизация уголовного законодательства и правоприменительной практики. Результаты, я уверен, не заставят себя долго ждать.