Поделиться
Борьба с финансовым кризисом в России вступила в решающую фазу. После принятия беспрецедентных мер по поднятию банковской ликвидности и рефинансированию внешних долговых обязательств ситуация на рынках несколько успокоилась, но осталась под сильнейшим влиянием внешнего фактора. Вместе с тем эффект от анонсированных и уже осуществляемых мер, видимо, задержится. И может случиться, что выделенные средства в общем объеме около 4,5 триллиона рублей могут элементарно не успеть оказаться "в нужное время и в необходимом месте". Об ответственности за что, кстати, недвусмысленно предупредил премьер Владимир Путин.
Главная опасность сейчас - резко участившиеся в октябре 2008 года случаи неплатежей и задержек в расчетах, введение почти повсеместной предоплаты и взвинчивание цен поставщиками. Все это по цепочке сопровождается остановками производства, замораживанием инвестиций, последующей невыплатой зарплат и сокращением персонала.
Еще одна проблема заключается в том, что, во-первых, средства поступят вначале в банковскую систему, которая в свою очередь согласно решению Путина продолжит кредитование реального сектора. К сожалению, банки сейчас увлечены улучшением собственных балансов либо приобретением новых подешевевших банковских активов, при этом резко ужесточая как раз кредитование того самого реального сектора, особенно малого и среднего бизнеса. Будет ли в этом случае работать какой-либо мониторинг отслеживания распоряжения премьера, - а это как минимум контроль сотни крупнейших банков, - пока неизвестно. Неясно также, как будет выкручиваться региональная банковская "мелочь", которая кредитует малый бизнес, небольшой ретейл, малоформатную застройку и, не забудем, немалую часть венчурных инновационных "старт-апов".
Во-вторых, "раздача" спасительных кредитов слишком централизована: она идет практически только через Банк России и госбанки. Дело здесь не в том, что Банк России получил право беззалогового кредитования и госбанки должны обеспечить "прозрачность" предоставления кредитов, например, тому же реальному сектору, а в том, что механизм любого банковского фондирования по определению работает по строго определенному регламенту, неспешной скоростью, не говоря уже о факторе "субъективных заминок". При такой системе до реального сектора, как говорилось, деньги через банки вообще могут не дойти: банки будут рефинансировать или покупать банки, предоставляя промышленности, ретейлу и девелоперам "право" реструктурироваться самостоятельно либо с помощью местных властей. В свою очередь, попавшим в трудное положение крупным и крупнейшим предприятиям придется "вытаскивать" деньги из казны с помощью своих отраслевых кураторов. Чем, кстати, они уже и занимаются. И здесь уже не имеет значения, делается ли это напрямую или через уполномоченные банки-распределители. Сколько ни стучи по столу, но в целом картинка получается довольно пестрая и бессистемная, вполне в российских традициях. Когда, как и сколько, а главное - кому денег придет "сверху" неизвестно, а общеэкономических, равных для всех налоговых послаблений "снизу" не предвидится.
Итог здесь вырисовывается один: бывшие владельцы предприятий или банков-банкротов получат максимальную компенсацию за свою собственность при том, что уровень сокращений персонала, прежде всего в частном секторе, будет расти, а заработная плата - снижаться. А это неизбежно приведет к сжатию потребительского, а затем и инвестиционного спроса.
Но пока спрос будет держаться, такой механизм будет вполне эффективным и даже менее затратным, чем требуемое и бизнесом, и по макроэкономической ситуации авральное и масштабное снижение налогов. В один лишь Внешэкономбанк уже поступило заявок на 50 миллиардов долларов из утвержденного 50-миллиардного лимита и обещанной общей суммы в 160 миллиардов долларов. Настоящая же опасность, как уже говорилось, сейчас в другом - пока будут реализовываться долгоиграющие цивилизованные схемы поддержки банков и бизнеса, уже начавшейся в октябре 2008 года, "дикая" реструктуризация может очень быстро спровоцировать ступор взаиморасчетов с "эффектом домино". И тогда "расшивать" неплатежи придется уже методами Геращенко-Парамоновой 1998 года.
Банк России, разумеется, учитывает возможность такой ситуации, хотя и занимает довольно осторожную позицию, стремясь не переусердствовать во всевозможных поблажках банкам, допускавшим очевидные кредитные излишества и никак не реагировавшим на неоднократные предостережения регулятора. При этом, что крайне неприятно, сокращение золотовалютных резервов ЦБ идет с явным "опережением графика". За два месяца Россия лишилась суммы, эквивалентной 35 процентам резервных фондов бюджета. Положение становится все более неустойчивым: в сентябре отмечен отток вкладов из частных банков, а затем и повышенный спрос на наличную валюту у населения. В России это традиционно верные сигналы того, что ситуация не просто нестабильная, но и может перерасти в спровоцированную массовую панику. По крайней мере, не проходит и дня, чтобы из банковского сообщества не раздавались призывы к экстренным мерам и упреки Банка России в неповоротливости и пассивности. Пока что трудно сказать, решится ли Неглинная на более радикальные меры вроде гарантирования межбанковских расчетов, выпусков корпоративных облигаций или найдет какие-либо другие способы сохранить надежность функционирования платежно-расчетной системы. В любом случае ясно, что процесс рефинансирования должен идти на порядок более оперативно и равномерно по регионам. Иначе, как это не раз бывало, вновь придется развозить свеженапечатанную "наличку" авиационными спецрейсами.