Анекдот советских времен: будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется. Вспомнил я его в связи со старой российской национальной забавой - борьбой с коррупцией. Есть все основания полагать, что результатом очередного раунда этой борьбы будет еще большая коррупция.
Хотя, казалось бы, куда же больше? Несколько цифр.
По данным общественных организаций (фонд "Индем" и Национальный антикоррупционный комитет), годовой объем рынка коррупционных услуг составляет 300 млрд долларов, значительная часть которых оседает за границей. Причем ситуация продолжает ухудшаться. Так, в 2008 г. российский "индекс восприятия коррупции", публикуемый международным движением Transparency International, достиг своего исторического минимума в 2,1 балла, тогда как показатель в 3 балла уже считается угрожающим для государства. В итоге Россия стоит в этом рейтинге аж на 147-м месте, по соседству с Сирией, Бангладеш и Кенией. Остается довольствоваться только тем, что ниже нас расположились такие коррупционные "гиганты", как Сомали, Ирак, Мьянма, Гаити...
Можно, конечно, списать все эти международные индексы на происки Запада, который никак не примирится с тем, что Россия "встала с колен", но отечественные исследования рисуют столь же угрюмую картину.
Согласно одному из последних социологических опросов, проведенному Фондом "Общественное мнение" в 68 регионах страны, давать взятки приходилось практически каждому третьему россиянину (и это только из числа признавшихся взяткодателей). Список же самых коррумпированных городов возглавила, как и полагается, столица: 42 проц. москвичей рассказали, что когда-либо давали взятку должностному лицу. Далее следуют Татарстан и Краснодарский край (41 проц.), Ставропольский край (40 проц.), Московская область (37 проц.) и Санкт-Петербург (34 проц.). При этом среди тех, кто никогда не давал взятки, почти половина (44 проц.) допускают такую возможность.
А как же ее не допустить, если вся система принятия решений, взаимоотношений между властью и обществом, бюрократией и "закошмаренным" бизнесом работает на "смазочном материале". Поделюсь одной страшной государственной тайной. Пару лет назад я разговаривал с провинциальным предпринимателем средней руки, который приехал в Москву отстаивать какие-то свои интересы. Среди прочих документов у него на руках была бумага под названием "Прейскурант цен на услуги чиновников" некоего государственного ведомства. В эту бумагу отечественные "белые воротнички" вложили, что называется, всю душу. Меня поразили две строки прейскуранта: "частичная утеря документа" и "окончательная утеря документа" с соответствующими формулами расчета - в зависимости от важности документа и сроков его "частичной утери".
Чего же можно ждать в подобных условиях от очередного пакета антикризисных законопроектов, внесенных недавно в Госдуму? Там, безусловно, записано множество правильных слов - "развивать", "активизировать", "совершенствовать". Главный, на мой взгляд, изъян "пакета" в том, что основные полномочия по борьбе с коррупцией передаются все тем же государственным органам. О том, как те или иные структуры расположены реформировать самих себя, говорит хотя бы такой факт, что злосчастный законопроект "О противодействии коррупции" лежит в нижней палате уже несколько лет, каждую сессию вносится в список приоритетных, но до его окончательного одобрения у депутатов никак не доходят руки. В самом деле, не враги же они самим себе...
"Закупоривание" всего фронта противодействия коррупции внутри касты российского чиновничества приведет к тому, что предлагаемые меры (обязательное декларирование доходов и имущества всех госслужащих и членов их семей, ограничение подарков 5 тыс. рублей, предписание всем чиновникам "уведомлять в письменной форме" компетентные органы о ставших известными ему фактах коррупции среди коллег и т.д.) приведут лишь к тому, что они будут применяться в закрытом от общества режиме, внутри бюрократического класса, а значит, скорее всего, выборочно, как инструмент межклановой борьбы - по формуле "берут все, берут не всех". Да и правоохранительные органы, которые, по плану, наделяются "головными" функциями в борьбе с коррупцией, далеко не безгрешны, начиная с пресловутых автоинспекторов и кончая достаточно высокими чинами, показательные аресты которых нам даже демонстрировали по телевидению.
Жесткие репрессии против коррупционеров, бесспорно, нужны. Но сами по себе они малоэффективны. На днях нам сообщили, что за взятки приговорен к высшей мере вице-мэр Пекина, положивший в свой карман аж целый миллион долларов при подготовке Олимпиады. К слову сказать, в Китае за подобные "шалости" ежегодно лишаются жизни 7-8 тыс. чиновников разного уровня. А уровень коррупции отнюдь не снижается. К тому же, проецируя китайский опыт на отечественные реалии, надо иметь в виду, что тот же вице-мэр Пекина, по мнению многих экспертов, мог стать жертвой не столько бескомпромиссной борьбы с коррупцией, сколько войны двух кланов - пекинского и шанхайского.
Где же лежит "ключ" к реально эффективному противодействию коррупции? Безусловно, вне бюрократического аппарата. Трудно не согласиться с Григорием Томчиным, бывшим депутатом, а ныне президентом Всероссийской ассоциации приватизируемых и частных предприятий: "Пока есть государство и его функции, будет коррупция. И сокращение коррупции - это сокращение функций государства, передача избыточных функций обществу. Пока сохраняется вариативность принятия решений по воле конкретного чиновника, коррупция не просто неискоренима, она будет процветать, несмотря на все силовые методы. Нам необходимо ввести жесткий стандарт - стандарт услуги, которую оказывает государство в лице чиновника гражданину. Мы должны говорить не о борьбе с коррупцией, а о создании административной системы оказания услуг населению, понимая под услугами населению - любое действие власти".
Собственно говоря, это же имел в виду и Дмитрий Медведев, назвавший первопричиной коррупции "избыточное администрирование со стороны государства".
Дело осталось за "малым" - наделить общество реальными инструментами борьбы с коррупцией, а значит, и защиты своих собственных интересов. Активная роль парламента, оппозиции, свободной прессы, гражданского общества, декларируемые в новом пакете, должны быть подкреплены нормами прямого действия. Вернее сказать, самым прямым воздействием общества на власть - через выборы и политическую конкуренцию, парламентский и общественный контроль над теми же правоохранительными органами. Быть подотчетным избирателю чиновнику куда сложнее и страшнее, чем непосредственному начальнику. Да и проект создания специального супероргана по борьбе с коррупцией, которое пока оставлено на усмотрение президента, неплохо было бы поменять на действительно общественную структуру, зависящую не от государства, а от самого общества, уставшего расплачиваться за каждый контакт с чиновником.
Иначе, боюсь, нас ждет если не окончательная, то "частичная утеря документа"...