Глава Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев на этот раз не успел ответить на все наши вопросы - спешил на заседание правительства.
Но успел обозначить главное: какова роль ФАС в нынешней ситуации и что ждать от службы, когда кризис закончится? Что такое второй антимонопольный пакет и станет ли ФАС еще одной силовой структурой? Как преодолеть монополизм на продовольственном рынке?
Российская газета : В низовых финансовых звеньях, которые занимаются кредитованием реального сектора экономики, наблюдается беспокойство о том, что до них не доходят деньги, выделяемые государством на поддержку финансовой системы. Говорил об этом и министр сельского хозяйства Алексей Гордеев. По вашему мнению, не ведут ли себя госбанки, получившие средства, как монополисты?
Игорь Артемьев : Это те заторы, которые возникли из-за недоверия банков друг к другу. Из-за высокого недоверия там сложились проблемы в межбанковских расчетах. Но монополизма здесь никакого нет. Это в принципе.
Конкуренция может быть ограничена федеральным законом. Федеральный закон установил, что есть банки, которые входят в систему страхования депозитов, и есть те, которые не входят. Можно еще выделить два банка, у которых Центральный банк является учредителем. Это факт, который стоит признать. И они сегодня являются стабилизаторами на этом рынке.
Если какая-то часть банков будет поставлена вне конкурентных условий, то мы должны будем этим заниматься. Но мешать финансовым властям сейчас, когда принимаются оперативные решения, мы не будем. Но мы в любом случае должны это все рассматривать. Надеемся, что это произойдет сразу после самого острого периода. А сейчас вмешиваться, блокировать какие-то сделки ни к чему. Мы можем вызвать такие последствия домино, которые непредсказуемы.
РГ : Перейдем к сегодняшним делам. Вам в скором времени предстоит оформить две сделки. На фоне всеобщего уныния и пессимизма вдруг мы получаем новость о крупных проектах в альянсе с иностранными компаниями - "Архангельские алмазы" и "Сухой". Что это значит? Давние сделки наконец завершаются или не так страшен кризис, как его малюют?
Артемьев : Конечно, эти сделки начинали готовить еще до финансового кризиса. Это очевидно. Они в августе были внесены в правительство и попали к нам как к уполномоченному органу по иностранным инвестициям. Мы их рассмотрели с другими органами власти и предложили одобрить. А недавно и правительственная комиссия приняла по ним положительные решения.
В первом случае итальянцы будут участвовать в создании самолета средней вместимости "Супер-Джет", на что сделала основную ставку и Объединенная корпорация "Сухой". Итальянцы обладают очень хорошими ноу-хау, необходимыми для реализации проекта. Несомненно, этот совместный проект очень позитивный.
Второй проект тоже позитивный. Нужны очень крупные инвестиции в освоение архангельских месторождений. Эта работа не на один год. Пока месторождение подготовят к разработке, уйдет 5-7 лет. К тому времени рынок стабилизируется.
Я вообще хочу сказать, что у меня нет никаких сомнений относительно наших компаний, их стоимости. Не сомневаюсь, что через несколько месяцев ситуация стабилизируется. Конечно, мы останемся без части компаний, которые обанкротятся. Но оставшиеся станут крепче. Потому нам сейчас нельзя допустить эффекта домино, когда падает очень большое количество компаний. Нужно сначала погасить пожар, посмотреть, что у нас осталось неповрежденное, что повреждено. Разобраться во всем этом деле. Перейти в спокойный период, где будет место анализу и уже более долгосрочным вопросам.
РГ : После кризиса монополизм усилится?
Артемьев : Всегда после кризиса монополизм усиливается. Это связано в первую очередь с государственным вмешательством в экономику. За счет крупных вливаний денег произойдет укрепление государственного сектора в банковской сфере, в сфере крупной промышленности. Это характерно практически для любой страны.
РГ : У вас есть полномочия и механизмы, чтобы разгрести послекризисные завалы?
Артемьев : Думаю, у нас достаточно полномочий. В том числе экономических санкций. Мы сегодня можем применять очень большие штрафы. Мы контролируем сделки слияний-поглощений. Мы имеем в своем арсенале примерно 50-60 процентов полномочий, которые есть в Европе. А для того, чтобы у нас стало процентов 90, нужно принять второй антимонопольный пакет, который сейчас рассматривается правительством. И я считаю, что актуальность пакета с кризисом не уменьшилась, а увеличилась.
РГ : В ходу сейчас такое понятие, как сговор. Но от ваших коллег мы слышим, что сговор можно доказать, разве что приставив пистолеты к сговорщикам. Предлагаемые вами нормы дают возможность доказать в суде сговор?
Артемьев : Второй антимонопольный пакет как раз и направлен на то, чтобы дать законодательную возможность доказать наличие картеля, то есть ценового сговора, сговора о разделе рынка. Откровенно говоря, у нас сейчас какая-то эпидемия сговоров, особенно во время торгов. И с этим пока мы бороться должным образом не умели. Второй пакет должен это сделать.
Кстати, у меня на столе лежит выписка из Свода законов Российской империи. Так вот, в 1845 году было введено наказание и тюремное заключение за картельный сговор. Напомню, американцы свой аналогичный закон - так называемый акт Шермана - приняли только в 1890 году.
Что касается сегодняшней ситуации, то каждый год мы раскрываем более двухсот картелей. Но я называю это ловлей зайчиков на уровне регионов. То есть мы ловим за руку маленькие нефтяные компании, маленькие магазины... Да, их тоже надо ловить и учить, но крупная рыба пока уходит от ответственности. За то время, что я работаю, удалось доказать только один крупный сговор - это дело большой тройки мобильных операторов. Помните, когда все три компании сговорились по поводу трафиков. И в результате вы знаете, что тарифы на телефонную связь не только не растут, но даже падают.
РГ : Расскажите, как происходит раскрытие сговоров?
Артемьев : Процедура проста. Антимонопольная группа приходит на предприятие и просматривает бумажную и электронную переписку. На основании закона мы имеем право проанализировать эту информацию. Приходится обращать внимание на косвенные признаки вплоть до "записок на полях". Это достаточно кропотливое и тяжелое дело. Но оно по результату имеет очень плохие последствия для компании-нарушителя, поэтому все этого страшно боятся. Здесь очень важно не перейти грань прав проверяемых компаний.
РГ : Много шума вызвало сообщение о том, что ваша служба настаивает на праве проведения оперативных действий.
Артемьев : Мы давно отказались от этого предложения. Все наши инициативы в этом плане сводятся к получению прав, какие имеет налоговая инспекция, по исследованию места возможного совершения нарушений и преступлений и ничего более. ФАС претендует на то, чтобы в законе об оперативной деятельности у нас было право обращаться в правоохранительные органы, прежде всего в МВД, и включать их сотрудников в состав наших комиссий. То есть во время проверок все оперативные действия будут проводить сотрудники правоохранительных органов. А для этого в законе должна быть специальная запись, обязывающая МВД и другие силовые структуры с нами сотрудничать.
РГ : Игорь Юрьевич, из опыта последних возбужденных ФАС дел видно, что сначала нарушителю объявляют, что он виновен, а лишь затем, спустя какое-то время обнародуются штрафные санкции. Почему сразу нельзя их называть, для чего такой срок?
Артемьев : Дело в законодательстве. Суть в том, что рассмотрение вины и назначение санкций проходит по двум законам. Фиксация нарушения осуществляется по антимонопольному закону. ФАС заслушивает все стороны, собирает доказательства. Только после этого у нас есть основания назвать компанию виновной. А потом возбуждается административное дело. На основании этого обвинения и определяется сумма штрафа ровно в предусмотренные законом десять дней.
Размер санкции определяет комиссия по оборотным штрафам, которую я возглавляю. Кроме меня там все мои заместители, представители правового отдела, аналитики. В общей сложности 11 человек. И работа идет по разработанной методике, где все вопросы четко оговорены. Практически по каждому случаю предусмотрены утвержденные санкции - неважно, где было нарушение, в Москве или Владивостоке. Задача комиссии - просмотреть, все ли факты учтены правильно.
РГ : В законе штраф в 15 процентов от годового оборота считается самой серьезной мерой. Скажите, эта мера применялась в России к каким-либо компаниям?
Артемьев : Пока нет, поскольку мы считаем, что эта мера для рецидивистов. Мы это называем грубым и циничным пренебрежением к антимонопольному законодательству. Для таких нарушителей мы сейчас предлагаем установить норму: если совершено более трех правонарушений в течение трех лет, то компания считается рецидивистом. Как только будут внесены поправки в законодательство, в том числе в Уголовный кодекс, будет применен 15-процентный штраф с оборота. Пока же санкции идут на уровне в среднем 4-5 процентов.
РГ : Ваши новые предложения вызывают впечатление, что ваше ведомство довольно лояльно относится к нарушителям антимонопольного закона. Маловероятно, что кто-то доведет свои дела до трех нарушений подряд. Похоже на послабление.
Артемьев : Думаю, нет. Тем более что второй антимонопольный пакет, который нами активно продвигается, предусматривает как раз ужесточение мер. Особенно в части наказания за создание картелей. За это уголовная ответственность будет сразу, без всяких трех раз. Самое главное - сделать наказание за картели именно уголовным, а не административным. Думаю, что этого реально добиться на законодательном уровне. Это очень важный шаг. И при этом компанию никто не освободит от 15 процентов оборотного штрафа.
Во-вторых, у высших менеджеров таких компаний появляется судимость. Пусть даже условная. Но это же крупнейшие имена, это генеральные директора крупнейших корпораций. Мы вообще считаем, что именно по картелям нужно применять уголовные санкции, почти во всех остальных случаях - экономические.
РГ : Несколько слов о продвижении второго антимонопольного пакета поправок в законодательство. На какой он стадии сейчас?
Артемьев : Могу сказать, что на сегодняшний день как минимум половина пакета уже одобрена правительством. Более того, одобрены такие вещи, в "проходимости" которых я сомневался. Например, дисквалификация для государственных чиновников. С этим сейчас все согласились. Причем согласились ведомства, состоящие из госчиновников. Значит, это действительно острейшая проблема, которую понимают на всех уровнях.
РГ : Вопрос от читателей. На сегодняшний день у нас на рынке молока известны три крупнейших игрока. Налицо большая опасность монополизации. ФАС эту ситуацию контролирует?
Артемьев : Да, мы стараемся это отслеживать, особенно в региональном масштабе. Там ни одна из этих компаний не имеет 35 процентов доминирования на рынке, поэтому за злоупотребление мы никого привлечь не можем. Для того чтобы решить эту проблему, готовится проект снижения границы доминирования для рынка молока до 20 процентов.
РГ : Как вы оцениваете работу ФАС? Удовлетворены ли вы этой работой?
Артемьев : Считаю, что Федеральная антимонопольная служба еще не стала макрорегулятором в российской экономике, это факт. Мы будем стараться делать все для этого. И либо мы действительно станем таким органом, с которым будут считаться, либо нас всех совершенно правильно уволят и работать на нашем месте будут другие специалисты, которые попробуют сделать это. Иной путь невозможен.
При подготовке поправок в статью 178 Уголовного кодекса РФ, где речь идет о нарушениях антимонопольного законодательства, сотрудники ФАС решили исследовать историю этого вопроса.
Поиски привели к Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года.
"До этого года в России не было систематизированных документов, касающихся ответственности за ценовые сговоры, - прокомментировал начальник управления по борьбе с картелями ФАС Александр Кинёв. - Подобных законов в России вообще не существовало. Впервые в Уложении о наказаниях было оговорено, какие наказания будут применяться к тем или иным нарушителям".
Что касается практики применения этой нормы, то известны несколько примеров пресечения сговоров промышленников на ярмарках. Например, был раскрыт сговор угольных промышленников в Петербурге.
О ПРОТИВОЗАКОННЫХЪ ДЕЙСТВIЯХЪ ДЛЯ НЕПОМЕРНАГО ВОЗВЫШЕНIЯ ЦЕНЪ НА ЖИЗНЕННЫЕ ПРИПАСЫ.
1180. За стачку* торговцевъ или промышленниковъ для возвышенiя цены не только предметовъ продовольствiя, но и другихъ необходимой потребности товаровъ, или для непомернаго пониженiя сей цены въ намеренiи стеснить действiя производящихъ или доставляющихъ сiи товары, а чрезъ то препятствовать и дальнейшему въ большемъ количеству привозу оныхь, зачинщики такихъ протизозаконныхъ соглашенiй подвергаются:
заключенiю въ тюрьме на время отъ четырехъ до восьми месяцевъ;
а прочiе, только участвовавшiе въ нихъ, приговариваются, смотря по степени его участiя:
или къ аресту на время отъ трехь недель до трехъ месяцевъ;
или къ денежному взысканiю не свыше двухсотъ рублей.
Когдажъ отъ такой стачки произойдетъ деиствительный недостатокъ въ товарахъ первой необходимости и cie будетъ поводомъ къ нарушенiю общественнаго спокойствiя, то зачинщики приговариваются:
къ лишенiю некоторыхъ особенныхъ, на основами статьи 50 сего Уложенiя, правъ и преимушествъ и къ заключенiю въ тюрьме на время отъ одного года и четырехъ месяцевъ до двухъ летъ (ст. 30, IV);
а прочiе виновные:
къ заключенно въ тюрьме на время отъ четырехъ до восьми месяцевъ.
(Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, статья 1180)
* Стачка - здесь в значении "сговор".