Государственная гарантия по депозитам населения должна быть распространена на все банковские вклады без исключения, считает председатель Комитета Совета Федерации по финансовым рынкам и денежному обращению, член Совета по развитию финансового рынка при президенте Дмитрий Ананьев.
В беседе с корреспондентом "РГ" сенатор также рассказал, что вместе с коллегами подготовил пакет предложений для укрепления финансовой системы России. Напомним, что в своем Послании глава государства отметил: в ближайшее время она должна стать способной противостоять всем внешним вызовам и обеспечить стабильное решение собственных задач.
Российская газета: Сегодня, когда сумма компенсации увеличена до 700 тысяч рублей, под госгарантии попадают 98 процентов всех вкладов. Так ли уж важно, чтобы были "застрахованы" не охваченные этой схемой два процента?
Дмитрий Ананьев: Дело в том, что именно на них приходится довольно большой объем вкладов. По данным Агентства по страхованию вкладов - примерно 40 процентов от общей суммы всех средств, размещенных на депозитах российских банков, или более 2 триллионов рублей. Это весьма весомая сумма и для экономики страны, и для российской банковской системы. Если не дать гарантий по их возмещению, то не исключено, что деньги будут в короткое время переведены в зарубежные банки и впоследствии станут работать на экономику других государств.
РГ: И что, такая тенденция уже прослеживается - крупные вкладчики бегут из страны?
Ананьев: Не надо ждать, пока это станет очевидно. Вы поставьте себя на место крупных вкладчиков. Если в Австрии, Германии сумма вклада гарантируется полностью, а у нас - только 700 тысяч, то, наверное, некоторые граждане выберут более привлекательные условия. Причем такой шаг не потребует каких-то особых усилий с их стороны: дается указание адвокатам, они договариваются о том, как правильно разместить деньги с минимальными рисками, и средства переводятся из одной страны в другую буквально в течение дня. Это, конечно, непатриотичный шаг. Но, к сожалению, с учетом общего нервозного состояния во всем мире на идейность сегодня рассчитывать не приходится.
Я, кстати, не думаю, что действительно придется возмещать потери по большому количеству вкладов. Но мера по стопроцентным госгарантиям сама по себе может снять панику, предотвратить бегство вкладчиков и поддержать банки.
РГ: Американские и западные фондовые рынки падают меньше, чем наши, хотя фундаментальные экономические показатели в России намного лучше. Почему нам так и не удалось стать "тихой гаванью" для инвесторов, а капиталы утекают за рубеж?
Ананьев: Потому что наше финансовое законодательство охватывает примерно 20 процентов от того, как регулируются рынки конкурентоспособных стран. И западные инвесторы очень четко видят эти пробелы. При благоприятных обстоятельствах они были готовы мириться с нашими недостатками и получали на нашем рынке хорошую прибыль.
Сегодня, когда мировой финансовый рынок штормит, нам надо выработать несколько стратегий развития собственной финансовой системы, чтобы максимально ее обезопасить от возможных потрясений в дальнейшем. Думаю, этим и займется созданный недавно Совет по финансовым рынкам при президенте.
РГ: И с чего следует начинать?
Ананьев: Мы с коллегами подготовили свои рекомендации по стабилизации финансовой системы и реального сектора экономики, в том числе - на среднесрочную перспективу. В этой части я очень признателен Александру Торшину, Светлане Орловой, коллегам из бюджетного комитета - Евгению Бушмину, Александру Починку, Владимиру Петрову за коллективную работу.
Прежде всего нужны базовые законы, которые обеспечат нормальное функционирование финансового рынка. Такие, как закон об инсайде. Сегодня из-за его отсутствия мы теряем свои позиции в глазах инвесторов. При развитом финансовом рынке недопустима ситуация, когда возможно так легко манипулировать ценами и не нести за это ответственность. Может, на первом этапе не следует вести речь об уголовном преследовании за такие действия. Но административное преследование и публичное порицание должны быть.
Нужен действенный закон о банкротстве финансовых институтов, который позволял бы кредиторам вернуть свои деньги максимально быстро, без проволочек и проблем. Это повысит доверие ко всей банковской системе. Надо снизить ставки налога на прибыль при направлении ее на повышение капитализации банков.
Большой список мер в налоговой сфере: не облагать налогом доходы физлиц от операций на рынке ценных бумаг, предоставить налогоплательщикам возможность учитывать так называемый сальдированный результат по прибыли и убыткам, полученным по разным финансовым операциям.
Есть предложения, касающиеся и реального сектора экономики. Среди них - создание специального фонда по выкупу "плохих" банковских активов под управлением рыночной структуры. Он мог бы приобретать "плохие" кредиты приоритетных предприятий, которые возникли не по их вине. А ЦБ мог бы выдавать банкам целевые кредиты под залог сформированных ипотечных портфелей для поддержки строительного сектора.
Эти меры рассчитаны на среднесрочную перспективу, но принимать решения надо оперативно. И тогда у нас будет снята большая часть вопросов, мы сможем спокойно заниматься своей экономикой и по-хорошему сочувствовать Западу по поводу их проблем.
РГ: В последнее время приняты масштабные меры по поддержке финансовой системы. Но ситуация на рынке все равно остается сложной. Почему?
Ананьев: Пока они гасят психологическое давление, позволяют расшивать наиболее очевидные проблемы. Но чтобы они дали эффект, нужно время.
Кроме того, надо расширять каналы помощи. Сегодня рынок межбанковского кредитования практически замер. Для его оживления надо дать право участвовать в беззалоговых аукционах ЦБ как можно большему количеству банков, прежде всего региональных. По закону, ЦБ наделен правом кредитора последней инстанции, и он должен им воспользоваться.
Сейчас из-за правила, допускающего к аукционам только банки, имеющие определенный уровень рейтинга, по сути, оказались вычеркнуты из списка приносящих пользу экономике огромное количество кредитных организаций, работающих в регионах. Вот только один пример: из 10 банков в одной из центральных областей доступ к беззалоговым кредитам получили всего два банка, остальные восемь в нынешних условиях практически будут обречены на гибель. Заслуживают ли они такой участи? Я не уверен.
РГ: Однако некоторые эксперты утверждают, что в результате мы получим консолидацию банковского сектора, его очищение.
Ананьев: Консолидация нужна. Но она должна происходить не путем убийства мелких и средних банков, а за счет справедливой конкуренции.
Действительно, высказывалась такая точка зрения, что 1200 банков, которые сегодня работают в России, - это слишком много, и если сгинет 300 банков или даже больше, то только воздух станет чище. Ставка делается на то, что умрут в первую очередь недобросовестные банки, занимавшиеся отмыванием нелегальных доходов - банки-"прачечные". Но я опасаюсь, что они-то как раз и останутся на плаву. Для них кризис - еще одна возможность получить сверхдоходы. С такими банками надо разбираться методами, которые есть в арсенале у регулятора - то есть путем отзыва лицензий. Причем происходить это должно по абсолютно понятным и прозрачным правилам, на основе объективной методики. Сейчас, замечу, у банкиров много нареканий к процессу принятия подобных решений. Мы, кстати, с Владиславом Резником были инициаторами законопроекта, в котором предусматривались ясные критерии такого отсева. Но он, к сожалению, так и не был принят.
Еще один опасный момент касается усиления позиций госбанков. Именно им, напомню, и выделяется большая часть господдержки. Государственные банки, безусловно, приносят большую пользу. Но нельзя, чтобы они оказывались вне конкуренции.
РГ: Хорошо, насытим мы банки деньгами. Но ведь они не очень-то торопятся давать кредиты реальному сектору экономики. Принято решение компенсировать им убытки, возникшие при кредитовании других организаций. Не всем, конечно, а тем, которые соответствуют определенным требованиям. Этого будет достаточно?
Ананьев: Для того чтобы стимулировать банки к выдаче кредитов реальному сектору, надо активнее задействовать и уже имеющиеся механизмы. Такие, к примеру, как рефинансирование выданных кредитов Центробанком.
Смысл заключается в том, что банки имеют возможность приносить уже оформленные кредитные соглашения в ЦБ, закладывать их и получать под них определенную долю рефинансирования. Но пока такой механизм практически не работает. Причина в том, что, по инструкции ЦБ, залоги принимаются с очень большим дисконтом - на уровне 20-50 процентов. На мой взгляд, сейчас не время, чтобы ЦБ как-то зарабатывал и перестраховывал риски. Надо снизить дисконт до 10-20 процентов, упростить процедуру рефинансирования. Если банки увидят, что это легкий процесс, а на каждый выданный кредит они могут получить деньги, пустить их в оборот, выдав новый заем, система заработает. Банкиры сами заинтересованы в расширении клиентской базы, получении дополнительного дохода. Им не нужны дефолты предприятий. Потрясений этого года и так хватило с лихвой.