Поделиться
Мировой кризис не спутал карты властей Ханты-Мансийского автономного округа. V Международный инвестиционный форум, завершившийся в столице округа, принес северному краю десятки миллиардов рублей. Его итоги стали темой разговора корреспондента "РГ" с губернатором Югры Александром Филипенко.
Российская газета: Александр Васильевич, главной на нынешнем форуме в Ханты-Мансийске стала тема "Региональная Россия. Модель-2020"?
Александр Филипенко: Россия традиционно сильна своими регионами. Мы давно делаем ставку на инновации. К сожалению, до сих пор во многих регионах и столичных городах Югру воспринимают главным образом как территорию нефтяную. Немногие готовы предположить, что те, кто добывает нефть в тайге, могут всерьез заниматься еще и высокими технологиями. Но должен сказать: без них мечтать о каком-то развитии, тем более интенсивном, нет никакого смысла.
Югра последние годы стабильно наращивает промышленный и человеческий потенциал. Уже сегодня мы достигли уровня, которого несколько лет назад не могли и предположить. К 2011 году валовой региональный продукт должен превысить 3 триллиона рублей. При прошлогодних 1,77 триллиона. Причем около 700 миллиардов из них получены за счет рынка услуг, одного из главных направлений развития. А ведь еще в 2003-м такого объема округ достигал за счет всего ВРП. Формировать рынок услуг мы можем только за счет еще более качественного образования, научно-внедренческого сектора, активной политики по реализации инноваций, что попадают в сферу нашего внимания.
РГ: А как же нефть, на которой держится вся страна?
Филипенко: От нефти никто отказываться не собирается... На Югру приходится 7,5 процента мировой добычи нефти. Что это в абсолютных цифрах? Более 280 миллионов тонн. Больше, чем в прошлом году, но лишь на самую чуточку больше. Темпы прироста существенно сократились. Теперь это наша головная боль: как дальше развивать нефтяную отрасль, во многом определяющую сегодняшнее состояние не только и не столько Ханты-Мансийского округа, сколько России в целом. В этой связи, конечно же, необходим дополнительный приток инвестиций на обустройство месторождений. Сегодня у нас на балансе более 20 миллиардов, это только подтвержденные запасы. Не хочу говорить о потенциальных геологических запасах. Работы впереди очень много.
Пора Самотлоров, Федоровки, других месторождений с большими дебитами практически закончилась. В каждую залежь надо вкладывать в три-четыре раза больше, чем прежде. Надо активизироваться по главным направлениям. Это прирост запасов, поиск, разведка месторождений, подготовка и постановка на баланс. К сожалению, в течение последних пяти-семи лет эта работа ведется крайне неудовлетворительно.
РГ: И что, на ваш взгляд, следует сделать для поддержания добычи?
Филипенко: Необходимы решения, которые кардинально повысят привлекательность этого бизнеса. На протяжении последних лет нефтяной бизнес оставался привлекательным только в представлении дилетантов. В стране создали образ жирных котов-нефтяников. На самом деле государственные изъятия из доходов нефтяных компаний столь существенны, что сегодня, а может быть, и позавчера, назрел вопрос снижения налогового прессинга и прочих доналоговых сборов. Руководством страны принят ряд решений в этом направлении.
Дифференциация налогообложения по качеству залежей позволит нам ввести более 17 тысяч простаивающих ныне скважин - готовых, пробуренных, но так называемых нерентабельных, которые в сегодняшних условиях якобы не отрабатывают полученные доходы. Чтобы их ввести, надо изменить для них налоговый режим. Тогда мы сможем сделать реальной ту картину, которая наблюдается в большинстве добывающих стран мира: скважина там работает до тех пор, пока нефть есть в залежах. Снизив государственные изъятия с заброшенных скважин, мы дополнительно получим, особо не напрягаясь, четыре миллиона тонн нефти в год.
Не стоит забывать и о "молодой" нефти на новых небольших месторождениях. Здесь нужны такие понятные и испытанные методы, как налоговые каникулы: ввести, например, мораторий на изъятие налогов в течение пяти лет, чтобы инвестор мог обустроить месторождение и создать всю сопутствующую инфраструктуру. Выбор, я думаю, очевиден: либо объекта налогообложения не будет, либо потерпеть некоторое время и брать налоги с конкретного продукта.
РГ: Какую роль при этом вы отводите высоким технологиям?
Филипенко: Научные центры нефтяных компаний укомплектованы не хуже космических лабораторий. У нас в Ханты-Мансийске давно работает НИИ информационных технологий, оснащенный одним из самых мощных в стране суперкомпьютеров, с помощью спутника наши ученые заглядывают в недра. И потом, мы должны думать о комплексном освоении иных природных ресурсов, думать о завтрашнем дне, о тех, кто будет завтра жить на этой земле.
Другого варианта для динамичного развития просто нет. Актуальная задача - это некая нефтяная конверсия, диверсификация экономики.
РГ: Чего вы ждете от иностранных инвесторов? В какие отрасли ожидаете приток инвестиций?
Филипенко: Наш рынок весьма разнообразен и мощен по своему инвестиционному потенциалу. Если говорить о приоритетах, конечно же, это переработка того, чем мы обладаем. Это нефте- и газохимия. То, что не только имеет высокую добавленную стоимость, но и можно легко преобразовать в конкретный товар, положив его на прилавок.
Надо закончить проекты по сверхчистым материалам, доинвестировав туда недостающие полтора миллиарда рублей. Это весьма небольшие деньги для подобного проекта. И тогда мы сможем приступить к формированию новых главных переделов: не просто сверхчистый кварцевый концентрат, а уже конкретная продукция из этого материала.
Это энергетический сектор, он и так достаточно мощен: 10 тысяч мегаватт. По выпуску электроэнергии мы являемся безусловными лидерами в Российской Федерации. А в ближайшую пятилетку планируем нарастить генерирующие мощности в полтора раза, а в обозримой перспективе - удвоить. Уже начаты крупные проекты по развитию Сургутских и Нижневартовской ГРЭС, строительству станции в Нягани. Намечено сооружение небольших газотурбинных электростанций суммарной мощностью 2,5 тысячи мегаватт. В ближайшее время мы приступаем к созданию в Приуралье проектов современных ГРЭС на бурых углях. И все это не только потому, что генерация - хороший бизнес. Но еще и потому, что мы вошли в фазу дефицита энергопотребления, чего никогда на нашей энергоизбыточной территории не было. Мы крайне заинтересованы в быстром создании новых генерирующих мощностей в совокупности со всеми сетями.
РГ: В округе большие планы по развитию Приполярного Урала.
Филипенко: С петровских времен Южный и Средний Урал - опорный край державы. За несколько столетий они изрядно изработались. Наш Приполярный Урал не менее, если не еще более насыщен. Различные угли и металлические руды... Не хочу перечислять всю таблицу Менделеева. У нас на западе автономного округа более шестисот километров Уральских гор. Сегодня мы заняты тем, что проектируем железную дорогу вдоль Восточного хребта, которая откроет доступ в доселе заповедные территории. Активно подтверждаем и переводим все эти запасы в конкретные цифры, ставим их на баланс, потому что только такие аргументы убедительны для инвесторов.
РГ: Югра обладает поистине неисчерпаемыми лесными ресурсами: расчетная лесосека - порядка 30 миллионов кубометров в год - используется от силы на 10 процентов.
Филипенко: Срубить можно очень много и быстро, чем мы и занимались в преддверии рыночной экономики, когда валили по 16 миллионов кубометров в год. Правда, не все успевали вывозить, многое так и оставалось вдоль железных дорог. Сегодня важно не просто срубить, а продать да не прогореть на следующий день, и никакие другие схемы, кроме как глубокая переработка древесины, уже не проходят. Конкретных проектов здесь превеликое множество: современные лесопильные мощности, различные плитные производства - OSB, MDF, ДСП, фанера. Все они нужны как на внутреннем, так и на мировом рынке.
РГ: Готовы ли вы принимать инвестиции в социальной сфере?
Филипенко: Пытаемся сделать полноценную отрасль экономики из здравоохранения, как это ни парадоксально звучит. Сформировали ряд центров высоких медицинских технологий. И если раньше мы ездили лечиться за пределы округа, то сегодня уже к нам едут. Более 5500 пациентов из других регионов пролечатся нынче в Югре. А мы продолжаем формировать сеть здравоохранения, строим мощный онкологический центр, развиваем кардиохирургию, офтальмологию, нейрохирургию. Это то, что мы вполне обоснованно предлагаем как инвестиционный проект. Частный бизнес реально может поставить его на окупаемую основу. Тем более что жителям округа мы оказываем государственную поддержку, одновременно развивая страховую медицину.
РГ: Глобальный кризис уже сказался на нефтяных ценах, которые резко пошли вниз. Как на этом фоне смотрится бюджет нефтяной Югры?
Филипенко: Пока у нас нет настроения пересматривать планы, которые мы для себя обозначили. Прогноз социально-экономического развития округа и бюджета на 2009-2011 годы предполагает реализацию всех тех обязательств, что заложены в наших долгосрочных социальных программах. Вместе с тем просчитываем и варианты так называемого мобилизационного развития событий. Но это как в анекдоте: все три пакета положено держать в сейфе, доставая их по степени развития ситуации. Более того, бюджет-2008 мы скорректировали в сторону увеличения и доходов, и расходов.