Поделиться
Любой финансовый кризис - это, по сути, кризис доверия. Клиентов - к банкам. Банков - друг к другу. Общества - к финансовым институтам государства. В период экономической нестабильности, а тем более - глобальной, все страны подвергаются такому испытанию. Не миновало оно и Россию. "Если вы все понимаете, значит, вам не все говорят"... "Обманывают тех, кто хочет быть обманутым"... Подобные изречения сейчас вошли в активный обиход. И они тоже - знак недостаточного доверия. Рядовых граждан - к любой информации о происходящем сегодня в банках, на предприятиях, на потребительском рынке, на рынке труда... Подчеркиваю - к любой информации, а не только успокоительной. Мрачным предсказаниям народ внимает не менее настороженно, и не все из того, чем его пугают, принимает на веру. По данным "Левада-центра", 64 процента семей не ожидают ухудшения своего материального положения, а 55 процентов респондентов просто уверены, что правительству удастся предотвратить развитие финансового кризиса в России.
Вообще-то считается, что приятнее обмануться в худших ожиданиях, нежели в радужных. Но эта предпочтительность отнюдь не универсальна. Финансовый кризис паникой только усугубляется. От распространения сообщений, способных "вызвать дестабилизацию социальной обстановки", предостерег и президент Дмитрий Медведев на одном из недавних совещаний с главами силовых ведомств: "Появляется информация, что банк падает", его положение неустойчиво - естественно, оттуда изымаются деньги, люди не могут на это не реагировать. Естественно, эти слухи ни на чем не основаны, и впоследствии это приводит либо к рейдерским атакам, либо к попытке положить на лопатки своего конкурента".
Ну да, искаженная информация может в условиях кризиса спровоцировать панику и в считаные дни довести банк до краха. Видимо, с пониманием этого прокуратура начала проверку региональных СМИ. Цель проверки - "противодействовать фактам информационных атак на банки". "Факты" же, к примеру, таковы. Во Владивостоке клиенты одного из банков получили эсэмэс-сообщения о том, что этот банк вот-вот объявит себя банкротом, и за три дня они сняли с его счетов 2,4 млрд рублей. Нечто подобное произошло и в Свердловской области. И тот, и другой инциденты широко освещались в местных печатных изданиях. Теперь их руководители дают в прокуратуре объяснения. Откуда, мол, такие сведения? Насколько они достоверны, не являются ли плодом воспаленного журналистского воображения?
Положим, воображение журналистов, прикомандированных к самой горячей сегодня теме, иной раз и вправду воспалено. Но отчего оно воспаляется? "Как от чего? - говорят оскорбленные банкиры. - От безбрежной свободы слова, от полной отвязанности, от безнаказанности, наконец". Вон в прежние времена пресса слухами не питалась. Это точно. В прежние времена слухи (скажем, о повышении цен или о денежной реформе) передавались только из уст в уста и печатному тиражированию не подлежали. Потому что монополия на информацию (в том числе и финансовую) принадлежала государству. К тому же при отсутствии конкуренции слух не был инструментом экономической борьбы. Это только теперь вбросом слуха можно испортить репутацию банка, спровоцировать финансовый скандал, прозондировать почву для рейдерского захвата. Но попробуйте в условиях кризиса безошибочно определить, когда газета просто печатает сообщение, полагая его общественно значимым, а когда делает это по чьему-то заказу. Когда - информирует, а когда - сеет панику.
Подозревать прессу в злонамеренном распространении недостоверных сведений главы кредитных учреждений теперь будут с особой охотой. А где разжиться достоверными? Банковская информация не предназначена для широкой огласки. Получить официальный комментарий по поводу тревожных слухов практически невозможно. "Мы слухи не комментируем". Да и какой комментарий может дать пресс-служба банка, кроме классического: "Все хорошо, прекрасная маркиза". Что, несомненно, лишь усилит посеянную тревогу. Уж лучше вообще воздержаться от объяснений. Это лучше не только для банка - это лучше и для простых его вкладчиков, людей не бог весть какого достатка, положивших на депозит свои скудные сбережения. Вам хочется правды, не терпится знать, каково положение дел в вашем банке? Хорошо, вы получите полную информацию. Только знайте: и нескольких дней не пройдет с момента ее обнародования, как этот банк сгорит, объятый паникой, вместе с вашими деньгами. Сгорит раньше, чем вы успеете добежать до его ближайшего отделения, чтобы встать в очередь, растянувшуюся на два квартала.
Но молчать обо всем, что сопутствует кризису, - глупо и совершенно бессмысленно. Информационный вакуум будет тотчас заполнен дикой молвой. Да и сам по себе он провоцирует панику. Молчание подчас пугает больше, чем непрестанный набат, имеющий свойство переходить в пустозвонство. Спокойные, без "подогрева", сообщения о том, что происходит, к примеру, в той же банковской сфере - лучший способ избежать прокурорских проверок по "фактам информационных атак на банки". Тут, впрочем, стоит задаться кое-какими вопросами. Не станет ли всякая информация, если она кому-то пришлась не по вкусу, квалифицироваться как "атака" на банк? Не будут ли эксперты, анализирующие возможные социальные последствия кризиса, причислены к "разжигателям паники", а то даже и к "экстремистам" (такой пример уже имеется)? Между прочим, в документе, разосланном Генеральной прокуратурой в регионы, содержится указание "защитить население в социально-экономической сфере". Местным прокурорам сегодня вменяется в особую обязанность следить за своевременной выдачей зарплат, пенсий, пособий, пресекать нарушение трудовых прав граждан при ликвидации предприятий, сокращении штатов. А откуда же стражи закона будут черпать информацию на сей счет, как не из прессы? И каким же более продуктивным способом они смогут "выявлять сведения о нарушениях закона", чтобы затем "привлекать виновных лиц к ответственности"? Но если пресса станет пугливо озираться по сторонам, страшась обвинений в разжигании финансовой паники, то какую картину происходящего получат прокуроры, коим предписано "осуществлять постоянный мониторинг материалов"?
Не дают журналистам расслабиться и законодатели. В Госдуме полным ходом идет подготовка новой редакции закона о СМИ. Свой пакет поправок представили на рассмотрение и авторы действующего закона Михаил Федотов и Юрий Батурин. Они пытаются привязать статьи действующего закона, который принимался в конце 1991 года, к современным реалиям и при этом сохранить демократическую суть его основных положений. Некоторые нестыковки между "тогда" и "теперь" всем очевидны.
Впрочем, расхождения действующего закона с новой реальностью носят скорее терминологический характер и могут быть легко устранены, причем без ущерба для свободы слова. Нанесет ли ей ущерб повышенное внимание прокуратуры к публикациям о финансовом кризисе? Хотелось бы надеяться. По правде сказать, мер ответственности за распространение заведомо ложных сведений, порочащих чью-то деловую репутацию, и без того достаточно. В конце концов есть суд, куда, требуя опровержения, обиженные могут обратиться. Банкиры этим правом, кстати, тоже не обделены.