Поделиться
Министерство здравоохранения и социального развития РФ определилось с кандидатурой главного врача Челябинского федерального центра сердечно-сосудистой хирургии. Им вероятнее всего станет Олег Лукин, сейчас главный кардиохирург области. Корреспонденту "РГ" первым удалось узнать, что для работы в кардиоцентре врачей подбирают как космонавтов. А кардиологическую службу всего Уральского федерального округа ждут большие перемены.
Российская газета: Олег Павлович, что сейчас происходит на строительной площадке федерального кардиоцентра?
Олег Лукин: Сейчас согласовываем графики монтажа медицинского и технологического оборудования. При этом мы обгоняем по темпам строительства красноярский кардиоцентр, который, кстати, был заложен раньше нашего. Нам проще работать: мы можем учитывать опыт коллег, которые первыми начинали строить федеральные кардиоцентры. К примеру, в Пензе возникли технические проблемы с запуском оборудования, из-за чего первую операцию они провели только через девять месяцев после того, как были сданы все помещения центра. Мы надеемся обойтись уже без подобных технических сбоев. Кардиоцентр в Челябинске будет сдан к концу февраля - началу марта, и уже летом мы начнем оперировать.
РГ: Говорят, часть строительных блоков для кардиоцентра произведена в Германии, а часть - в России. Это не нарушит технологию?
Лукин: Все блоки создаются по одному проекту. Для строительства других центров отдельные блоки производились в Турции. Но при постройке кардиоцентра в Пензе к этим турецким модулям возникли претензии, поэтому в минздравсоцразвития России решили перенести производство строительных блоков в город Череповец, на оборонное предприятие. Блоки, которые производятся там, будут составлять палатный сектор. А модули для операционных, лабораторий и административного корпуса по-прежнему производит Германия.
РГ: В Челябинском кардиоцентре будут проводиться все виды операций на сердце?
Лукин: Да, в кардиоцентре мы будем применять самые эффективные технологии, принятые во всем мире. Все типы операций - стентирование, шунтирование, ангиопластику коронарных сосудов - мы проводили и в Челябинской областной клинической больнице (ЧОКБ), только в гораздо меньших объемах, чем позволит федеральный кардиоцентр. Поэтому его запуск поможет решить две основные проблемы: на площадях ЧОКБ мы не могли проводить по нескольку тысяч операций в год. А областная казна не могла их финансировать: расходные материалы к одной операции на сердце стоят сотни тысяч рублей. Проектная мощность федерального кардиоцентра - 10 тысяч операций на сердце и сосудах в год. В первое время будем проводить порядка шести тысяч операций. При этом федеральный бюджет дает гарантию, что все кардиохирургические вмешательства будут проведены за его счет.
РГ: Как идет подготовка специалистов, которым предстоит работать в кардиоцентре?
Лукин: Мы набираем готовых высококлассных специалистов. Все они проходят конкурсный отбор, потому что желающих работать в федеральном центре куда больше, чем может позволить штатное расписание. Причем тщательно подбирается весь персонал, а не только врачи-хирурги или анестезиологи. Этим людям предстоит совместная многочасовая работа, поэтому мы учитываем в том числе и их личностные характеристики. Получается, что сотрудники в кардиоцентр подбираются как космонавты, которым предстоит совместный выход в открытый космос.
РГ: Приходится переучивать врачей? Или они готовы с ходу работать в федеральном кардиоцентре?
Лукин: Многих врачей мы отправляем на дополнительную подготовку в Москву, Санкт-Петербург и Новосибирск. К примеру, сейчас два наших анестезиолога проходят подготовку в НИИ кардиологии им. Алмазова в Питере, крупнейшем центре по хирургии сердца у новорожденных. До сих пор наши врачи проводили такие операции в Челябинской областной больнице, они уже умеют работать с младенцами. Но у нас в ЧОКБ было немного таких пациентов. В кардиоцентр больных детей привезут со всего федерального округа. Врачи будут отвечать уже не за десятки, а за сотни детских жизней - для этого и набираются опыта.
Можно сказать, что с набором специалистов Челябинской области повезло: у нас достаточное количество высококлассных врачей, из которых можно выбрать лучших. А, к примеру, в Пензе на момент создания кардиоцентра вообще не было своей кардиохирургической службы. Поэтому всех специалистов - от главного врача до рядового - приглашали из других городов: Москвы, Тюмени, Питера. Отладить работу такого коллектива значительно труднее. В федеральном кардиоцентре в Челябинске будут работать в основном местные специалисты.
РГ: Вы уведете за собой в кардиоцентр всех ведущих хирургов из челябинских больниц. Кому же лечить пациентов, которых не направляют в кардиоцентр?
Лукин: Федеральный кардиоцентр возьмет на себя весь поток больных, нуждающихся в плановой сердечной хирургии. Потребности оперировать на сердце в других больницах больше не будет. Это коснется и Кургана, и Оренбурга, откуда приедут пациенты в челябинский кардиоцентр.
РГ: То есть кардиохирургические отделения в уральских больницах можно упразднить?
Лукин: Сейчас операции на сердце проводят в трех больницах Челябинска - в областной больнице, железнодорожной клинике и в ГКБ N3, где занимаются еще и проблемой нарушения ритма сердца. Если теперь все 100 процентов плановых операций будут проводиться в кардиоцентре, то высвободившиеся мощности можно будет использовать для проведения экстренных вмешательств. Надеемся, что к открытию кардиоцентра мы сможем на базе областной больницы и ГКБ N3 создать такие центры экстренной кардиохирургии.
РГ: Для этого придется реорганизовать всю систему кардиологической и кардиохирургической службы области...
Лукин: Конечно, придется перестраивать всю работу "скорой помощи" и кардиологической службы. Но благодаря этому мы сможем, наконец, позволить себе оперировать срочных больных с острым инфарктом. Во всем мире это проблема хирургическая: если в течение первых трех-четырех часов после развития инфаркта человеку успеть сделать операцию, то инфаркт не разовьется, не оставит рубцов. А мы до сих пор лечим этих больных лекарствами. Поэтому летальность от острого инфаркта в России - почти 20 процентов, в Челябинске - 17 процентов. А в европейских странах всего 2-3 процента. Проблема возникает оттого, что в Челябинске, к примеру, "скорой помощи" некуда везти таких больных - их везут в терапевтическое или кардиологическое отделение ближайшей больницы. Там больному никакой операции не сделают.
РГ: Вы говорили, что строящиеся в России кардиоцентры будут почти полностью соответствовать европейским клиникам. То есть пациенты со всего Урала могут рассчитывать на заботу и внимание, какое нынче позволяют себе только частные больницы?
Лукин: В отношении кардиохирургов к пациентам за рубежом и в России есть на самом деле большая разница. В любой европейской клинике, где мне приходилось бывать, кардиохирург не видит и не знает своего пациента до операции. Больным занимаются кардиологи или терапевты, а хирургу только выдают расписание операций на следующий день и данные медицинских обследований. За рубежом хирург решает только технический вопрос. А у нас кардиохирурги остаются лечащими врачами своих пациентов. Так что хочешь не хочешь, а нам нужно знакомиться со своим пациентом, следить за его здоровьем и вникать в его судьбу. Так что у наших хирургов просто не получится быть равнодушными к больным людям, которые ложатся на операционный стол.