Поделиться
Фраза, вынесенная в заголовок интервью Председателя конституционного суда Валерия Зорькина ("Закон прав" - "РГ" N 255 от 12.12.2008 г.), у любого здравомыслящего россиянина не вызовет сомнения. А вот является ли эта максима определяющей в решении судьбы любого нарушающего закон россиянина, невзирая на его должности и банковские счета, - ответ не очевиден.
Да, конечно, статья 19 Конституции РФ утверждает, что мы "все равны перед законом и судом", а "государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения". Но почему кресло чиновника никогда не пустует, а, наоборот, этих кресел становится с каждым годом все больше? Все очень просто: место чиновника мало того что гарантирует ему преимущество перед остальными гражданами практически во всех вопросах жизнедеятельности, но и дает ему право распоряжаться судьбами россиян не по закону, а по своему усмотрению. Вот откуда и проистекают правовой нигилизм, коррупция и взятки.
Так повелось на Руси, что каждое чиновничье ведомство после назначения его главы формируется не по деловым качествам, не на основе конкурса, а из числа окружения этого начальника: родственников, друзей, знакомых. При этом на всех уровнях в руках чиновников сосредоточены огромные права и минимальная ответственность перед гражданами, которые их кормят из своих налогов. Хоть убейте, не могу понять, как при всеобщем равенстве прав и свобод пенсия обычного россиянина составляет около 23 процентов его средних заработков, а у чиновного сословия - 75 процентов от весьма приличной зарплаты. И почему проворовавшихся высоких чиновников ожидает замена понятия "воровство в особо крупном размере" на интеллигентное "превышение служебных полномочий". Вместо заключения под стражу в качестве наказания им могут присудить 9 лет условно.
Получается, у нас вопреки ст. 19 Конституции РФ существуют две пенсионные системы и два различных Уголовных кодекса РФ. Объяснить такое положение вещей не могут ни высшее руководство страны, ни парламенты, ни Конституционный суд.
Валентин Фоломеев, житель блокадного Ленинграда.
Санкт-Петербург