Уходящий год стал уникальным для электроэнергетики. В середине года ушла "со сцены" головная компания - РАО "ЕЭС России", была завершена реформа отрасли. Большинство игроков рынка, обретя самостоятельность, начали приспосабливаться к новым условиям. И доказывать несостоятельность суждений о том, что реформа не достигла заявленных целей. Это тем более было непросто: кризис ударил по многим отраслям, которые снизили (и будут снижать дальше) потребление электроэнергии.
Целый комплекс проблем встал перед компаниями. Все началось с того, что многие потенциальные инвесторы предпочли не покупать пакеты акций ТГК и ОГК. К тому же акции генкомпаний в разгар кризиса оказались в числе лидеров падения котировок. В сентябре бумаги многих генкомпаний "просели" на 20-30 процентов, создав опасную ситуацию недооценки активов. Согласно обобщению аналитика инвесткомпании "Атон" Андрея Краснова, "вся отрасль сейчас серьезно недооценена, впрочем, как и весь российский рынок. В течение года компании энергетической отрасли зачастую являлись лидерами падения".
Заместитель начальника аналитического департамента компании "Арбат Капитал" Алексей Павлов еще более категоричен: "Энергетика сейчас, пожалуй, наименее понятный для участников российского рынка сектор. В течение последних двух лет основным драйвером роста здесь был интерес к отрасли стратегических инвесторов. Покупая активы у РАО "ЕЭС России" по заоблачным ценам, они вынуждены были выставлять обязательные оферты, на чем зарабатывали многие миноритарии. Однако после приватизации энергетического сектора потенциал роста выделившихся ТГК, ОГК и прочих компаний сектора не очевиден, поскольку сроки либерализации рынка могут быть сдвинуты, а правила игры на нем еще не до конца проработаны. Помимо этого, компании обременены огромными инвестиционными программами, что значительно снижает будущие денежные потоки и прибыль". Действительно, в течение года РАО "ЕЭС России", покинувшая рынок 1 июля этого года, так и не смогла найти покупателя на контрольный пакет акций "ОГК-1", а акции "ОГК-3" торгуются на уровне, значительно более низком, чем сумма денежных средств на балансе компании.
Итак, главная проблема для энергетиков - деньги, недостатка которых на пике реформы (2005-2007 годы) отрасль не испытывала. Не было даже прогнозов о том, что такое возможно. Наоборот, РАО "ЕЭС России" разработало амбициозную инвестпрограмму "весом" 3 триллиона рублей на период до 2012 года. И, хотя министр энергетики РФ Сергей Шматко не раз заявлял, что инвестпрограммы ТГК и ОГК должны быть выполнены в полном объеме, в реальности уже начался ползучий процесс их секвестрирования. Даже крупнейший игрок рынка- "Газпром", владеющий весомыми пакетами акций генкомпаний, в том числе "Мосэнерго", в декабре запросил помощи у государства. Цена вопроса - 100 миллиардов рублей. Как заявил в декабре заместитель председателя правления "Газпрома" Валерий Голубев, "у нас есть обращение в правительство о том, чтобы два проекта были поддержаны государством за счет госфинансирования. Один назову, второй не буду". "Несекретный проект" касается исполнения инвестпрограмм по строительству энергогенерирующих мощностей на ТГК-1, "Мосэнерго", ОГК-2, ОГК-6. Опасность таких обращений очевидна: в условиях кризиса может последовать отказ и, как вероятное следствие, - усиление лоббистских усилий по секвестру инвестпрограмм.
А крупнейшая генерирующая компания России ОАО "РусГидро", владеющая 28 гидроэлектростанциями, пошла по другому пути решения той же проблемы. Она планирует выпустить инфраструктурные облигации для финансирования инвестпрограммы в условиях сложной финансовой ситуации. Подгоняют проблемы: от плана почти на один год отстает строительство Кабардино-Балкарской ГЭС. Правда, достройка Гоцатлинской ГЭС в Дагестане скорее всего будет остановлена.
Впрочем, рейтинг "антилидерства" компаний отрасли составлять явно преждевременно. Все, но разными способами и с разной степенью успешности делают свое дело. Так, на ТГК-1 из пяти блоков, строительством которых занимается компания, работы в будущем году продолжатся на трех: Каширской, Уренгойской и Нижневартовской ГРЭС. А сроки реализации проектов на Пермской и Верхнее-Тагильской ГРЭС смещаются до 2014 года. Но, заметим, не отменяются.
Есть менее рискованный, чем генерация, сектор - сетевое хозяйство, остающееся в собственности государства. Инвестпрограмма этого года оценивается в 120 миллиардов рублей, в следующие годы будет расти. У сетевых компаний есть преимущество: в случае дефицита он будет покрываться бюджетными средствами, а в случае введения новой формулы тарифов для сетей (так называемый RAB) будет действовать механизм автоматического возмещения недостающих средств.
Кризисная осень этого года только оттенила весьма посредственные перспективы роста компаний электроэнергетики. Большинство экспертов склоняются к выводу, что переоценка сектора может наступить не ранее середины 2009 года, а возможно, даже к концу следующего: тогда падающий тренд наконец-то сменится на растущий.
Между тем
Есть и позитив. Уже не секрет даже для широкой общественности, что разработчики грандиозных инвестпрограмм исходили в расчетах из завышенных прогнозов роста энергопотребления в стране. Вместо заложенных 4,2 процента до 2012 года будет в разы меньше. Дело в том, что рост энергопотребления, как установил Институт проблем естественных монополий (ИПЕМ), напрямую коррелирует с ростом ВВП страны. Один процент роста ВВП дает прирост потребности в электроэнергии в 0,3 процента. Так что даже 7-процентный рост ВВП дает искомый показатель в 2,1 процента. А кризис и его последствия поставили крест на столь блестящих программных целях. И, стало быть, корректировка уже после финиша реформы отрасли может считаться экономически обоснованным возвратом к реалиям. Болезненные для российской электроэнергетики события второй половины этого года и стали такой "точкой невозврата" для компаний ключевой отрасли экономики