Поделиться
Актер Качаловского театра Николай Шепелев за свою жизнь переиграл множество ролей, а по совместительству стал волшебником для нескольких поколений ребят.
Если бы за эту работу присваивали звание, то он, пожалуй, стал бы заслуженным Дедом Морозом республики или как минимум Казани. О том, каково находиться по ту сторону сказки, артист рассказал корреспонденту "РГ".
Зеленая сказка
В театр Николай поступил в 1975 году, однако почти сразу же после этого ушел в армию. А когда вернулся, понял, что хорошая физическая подготовка ему ой как пригодится.
- Я сходу ворвался в роль Деда Мороза, - вспоминает Шепелев, - сами видите мою фактуру. А "качаловские" Деды Морозы - это изнурительная работа. Никакого отдельного дохода артисту она не приносит.
Играть приходилось по четыре-пять сказок в день. Причем между спектаклями еще елки в фойе. Поначалу приходилось очень тяжело. Ведь это две разные вещи - когда ты работаешь на сцене с партнером и напрямую общаешься со зрителями. Их надо заводить, вести за собой. "Я держался за текст зубами, насмерть, какие импровизации, тут выжить бы!" - смеется Николай Виленович. Потом стало проще, вошло в привычку.
Традиционно новогодние спектакли и елки идут десять дней. Самую последнюю сказку у артистов принято называть "зеленой". Там можно подурачиться: поорать с детьми, устроить маленький бедлам - на ура проходила любая импровизация. Главная задача - отсечь родителей от детей, потому что они, как правило, только мешают. Представьте, в фойе 300 детей и столько же стоящих у стен родителей, и вдруг Дед Мороз предлагает во что-то поиграть. Мамы и папы, бабушки и дедушки прорываются вперед, чтобы вытолкнуть свое чадо в центр. И тут уже в ужасе кричишь: "Ребята, стойте, погодите!"
Тесты под елкой
Конечно, самые большие трудности на елках создают родители. Они не понимают, что Дед Мороз, Снегурочка, зайчики и прочие персонажи отслеживают, кто из детей хочет, а кто не хочет поучаствовать в игре. А если ребенок не идет на контакт, значит, его так воспитали. В то же время комплексы, которые проявляются у ребенка на елке, воспринимаются родителями как личное оскорбление.
Николай Шепелев вспоминает, что на каждом представлении кто-нибудь из взрослых просил Деда Мороза вручить ребенку подарок отдельно. Разумеется, родители сами его покупали заранее. Артист всегда отказывался, но однажды его уговорили при том условии, что презент он преподнесет уже по окончании представления, когда все дети разойдутся. Подарок был роскошный - огромная железная дорога.
- Я коробку вручаю и спиной чувствую, что попался, - говорит актер. - Поворачиваюсь, а там два мальчика стоят и смотрят на это чудо. И один из них говорит: "Дедушка Мороз, а мне?". Я пролепетал что-то вроде: "Обязательно рано или поздно такой подарок получишь и ты" и ушел.C тех пор я запретил себе делать подобные вещи. Все-таки дети на елках должны быть в равном положении. В Советском Союзе у всех подарки были одинаковые.
Время мудрых
Тридцатилетний опыт позволяет Николаю Шепелеву охарактеризовать несколько поколений юных зрителей. "Дети 70-х годов - это полное доверие, обожание, может быть, не вера, но попытка поверить в сказку", - говорит он. В конце 80-х и в начале 90-х ребята стали агрессивнее, раздражительней. Они уже больше смотрели не на действо, а на то, кто как одет. У них появилась недетская меркантильность. В середине 90-х было много маленьких барчуков - детей новых русских. А вот после 2000 года у актера уже не было поводов выделять их из толпы. То ли время прошло, то ли мудрее стали родители.
Последние два года Николай Шепелев роль новогоднего волшебника не играет и признается, что счастлив. "Дед Мороз ушел на пенсию", - шутит он. По его мнению, это не актерское занятие, оно ближе шоумену. И все же, несмотря на минусы далеко не сказочной профессии, Николай Шепелев выделяет в ней один главный плюс:
- Это возможность видеть счастливые детские глаза в тот момент, когда они в тебя поверили. Хотя бы на долю секунды!