В лице Наташи Зайцевой ни надломленности, ни радости, только недетское смирение и тяжесть усталости.
В столицу, чтобы выжить
Даже сейчас, когда мать вернулась, трехлетний братишка тянет ручки к сестре, а остальные вслушиваются в удивительно тихие слова Наташи. Зиму, весну и лето она была для них ангелом-хранителем.
Мать стоит за спиной у детей, рассказывает. Душат слезы, когда вспоминает потрясшую ее деталь:
- Она даже банки с огурцами закрыла, в подвал отнесла. А я ее этому и не учила…
Раньше в их квартире в поселке Первомайском жила женщина по имени Надежда. Она говорит, что сырость, которой несло из-под пола, привела к мучительным удушьям. Повезло, удалось перебраться в другую квартиру этажом выше. Семье Зайцевых тоже, казалось, повезло - все-таки свое жилье.
Но холод вынуждал жечь газ день и ночь, долг рос, превысив десять тысяч рублей. Из мужа добытчика не получилось. "Он у нас немного выпивать любит", - сочувственно говорит Анжела. Ее же заработка - двух тысяч рублей - не хватало даже на сытый стол.
Стало ясно, что свести концы с концами уже не удастся, того и гляди, судебные приставы пожалуют. Где искать спасения, задумалась сразу после Нового года. Слышала, что деньги везут из столицы. Правда, в основном мужики, которые с окраин Брянской области уезжают на заработки целыми составами. Анжела отправилась в Москву сначала одна.
- У моих родителей пятеро детей, и я тоже еще в детстве решила, что у меня будет столько же. Вот они…
Ради детей Анжела их и оставила: двух дочерей и троих мальчиков, младшему из которых, Андрею, тогда было лишь два с половиной года. Поплакали на дорожку и попрощались. Старшей в доме остался не отец, а тринадцатилетняя девочка.
Без права на безделье
Но старшинство в деревенском доме вовсе не равнозначно городскому. Дети могли и потерпеть, когда стол пуст и суп только варится, а вот корова, которую не вовремя выдоили, ревела. И девочка бежала в сарай, чтобы не упрекнули в плохом уходе за скотиной. Чуть свет - Наташа уже на ногах. Возвращаясь, принималась за кухонные дела. На несколько школьных часов ее подменял дома двенадцатилетний Максим.
В поселке знали, какое бремя свалилось на девочку, и сердобольные деревенские люди старались помочь. Пенсионерка Елизавета Попковская, живущая по соседству, лучше других знала, что заставило Анжелу оставить семью:
- Ее осуждали, а разве она не с горя поехала? Мол, покидала детей на девчонку... А я им говорила: "Того вы не стоите, что малая эта Наташа!" Детки их любят работать. Тоже, бывало, наварю им что-нибудь, они ко мне гурьбой бегут. Мы будто семьей живем.
Первые месяцы столичной жизни обрушили на тридцатипятилетнюю Анжелу еще один удар: на стройке, где отработала больше месяца, ей ничего не заплатили. Денег осталось лишь на то, чтобы волочить ноги да звонить домой. Почти каждый день набирала номер и непременно слышала от дочери: "Мам, ну когда ты приедешь?"
В конце мая Анжела призвала в Москву мужа: хоть что-то заработает. Наташе уже не плакалось. Прозвенел последний звонок, школьные заботы можно было отложить до осени, но наступала сельская страда. Односельчане дивились, как тринадцатилетняя девочка справлялась со всеми хлопотами. Тоненькая, с ручками-былинками, с детским еще личиком, она не имела права на развлечения или даже на безделье.
Удивительно, но братья и сестра чувствовали, что испытание, свалившееся на их семью, не позволяет им шалости. Дети смышлены и поразительно покладисты, полушепот, которым пользуется в общении с ними старшая сестра, стал для них особым языком. Он более всего подходил вынужденному сиротству, которому претило обыкновенное детское веселье. Даже самый маленький, Андрюшка, молча хлопал глазенками, когда сестра общалась по телефону с мамой.
Как дальше?
В середине августа Анжела наконец оповестила, что заработала на газ и скоро вернется. Даже за несколько сот километров почувствовала, каким счастьем наполнился дом с прогнившими полами.
…Расположившиеся на диване дети вьются вокруг Наташи, а Анжела стоит в сторонке, будто сомневается в своем материнском праве. В доме и впрямь многое изменилось с того Нового года… Утерев слезы, Анжела говорит, что больше никогда не оставит детей, попробует найти работу в поселке.
За газ теперь придется платить не по 700 рублей в месяц, а 500, так как получили льготу. Еще 800 рублей - детские пособия. Почему так мало? Председатель комитета областной администрации по делам семьи Любовь Кузнецова, с которой начинаем считать доходы Зайцевых, поначалу даже усомнилась в точности сведений:
- Каждая многодетная семья, а в области их около семи тысяч, получает те или иные пособия. С начала года им положена 30-процентная скидка за коммунальные услуги. При рождении ребенка единовременно выплачивается две тысячи. К началу учебного года каждому школьнику из многодетной семьи причитается по тысяче рублей. Пока ребенку не исполнилось шести лет, он имеет право на бесплатные лекарства. Кроме того, в рамках ипотечной программы предоставляются 90-процентные субсидии на компенсацию приобретаемого или строящегося жилья. Только наш комитет в этом году перечислил нуждающимся семьям 1,2 миллиона рублей. Все это - за счет областного бюджета. Не может быть, чтобы Зайцевы не знали об этом. А еще есть поддержка на муниципальном уровне. В некоторых районах даже жильем обеспечивают такие семьи. Ремонтируют квартиры, приобретают строительный материал. Конечно, не от хорошей жизни едут в Москву. Понятно, что даже льготы, хоть их немало, не решают проблемы многодетной семьи.
Виктор Тютюнков, глава администрации Почепского района:
- У нас есть резервный фонд, из которого в этом году мы потратили на многодетные семьи около шестисот тысяч рублей. Разумеется, помогли бы и Зайцевым, если бы знали об их бедах. Те же газовики по нашей просьбе представляют таким семьям льготу при подключении жилья к газопроводам.
Мария Белоусова, представитель антикризисного центра "Преодоление", депутат Брянского горсовета:
- Если ребятишки брошены на несколько месяцев, такую семью уже нельзя назвать благополучной, хотя понимаю и мать, которая была вынуждена спасать свой дом. Если у Зайцевых есть корова, уже можно прожить... Подросток, который слишком рано приступил к тяжкому физическому труду, не взрослеет, а стареет. Не так, как нужно, развивается костно-мышечная система. Организм подростка перестраивается на преодоление этих испытаний, и ранняя самостоятельность может выйти боком. Бросать детей ни в коем случае нельзя!
Любовь Олефиренко, председатель Брянского отделения Детского фонда:
- Мне тоже очень знакома вечная тоска в глазах ребят. Неблагополучными бывают и полные семьи, если они сильно нуждаются. Как ни парадоксально, зачастую такие ребята живут хуже, чем сироты. Ведь если вдруг один из родителей погибает, то государство платит хотя бы пособие по потере кормильца. Очень многое зависит в этой ситуации от школьного учителя и психолога, но знатоки детских душ сегодня редки. Учитель нынче непременно спросит, где работают родители. Доярка или слесарь? Не впечатляет. Вот если папа или мама занимают хорошую должность, внимание гарантировано. А кто поймет тринадцатилетнюю девочку? Может, мальчик от нее отвернулся только потому, что она принесла с собой запах коровника или не смогла хорошо одеться... Нет здесь ерундовых вопросов, потому ждем помощи и внимания государства. К сожалению, наши ведомства - это своего рода затейники. С кем ни поговоришь, радостно отчитываются о праздниках, которые готовят за казенный счет. Хотя, на мой взгляд, нужно заниматься стратегией. Да и праздники, боюсь, дорого обойдутся. Вот на Дне города в Брянске несколько часов продержали на холоде в газовых юбчонках девушек-танцовщиц. Будущих мам…