Поделиться
Создавая для ежедневного эфира программу о "звездах”, телеведущий программы "Истории в деталях” Сергей Майоров и сам давно стал "звездой”. Как сказывается популярность на личной жизни, и что телеакадемик думает о сегодняшнем телевидении, выяснял корреспондент "РГ”.
Российская газета: Сергей, как вам живется в статусе "звезды”?
Сергей Майоров: Быть публичным человеком крайне сложно, и не могу сказать, что это доставляет мне огромное удовольствие. Расскажу одну историю… Некоторое время назад в Ростове-на-Дону мы вместе с коллегами отмечали премию "Тэфи” в ночном клубе. Пили, танцевали, отвязывались, как обычные молодые люди, которым хорошо и пофигу, что думают о них окружающие. Каково же было мое изумление, когда из клуба начали выводить людей, за то, что они втайне принялись фотографировать меня на мобильные телефоны и камеры в каких-то неудачных позах. И в какой-то момент мой директор взял меня за руку: "Сергей Анатольевич, вы не имеете на это права. Вы должны ходить в статусный клуб, иначе появятся неприличные фотографии с любым подтекстом".
Не мудрено, что после таких историй становишься более мнительным. Задумываешься, во что ты одет, что о тебе говорят. Было время, когда я стеснялся летать бизнес-классом, понимая, что выделяться, демонстрировать привилегированность - не очень хорошо. Сегодня испытываю дискомфорт от полетов в эконом-классе. К примеру, на Новый год летал к родственникам в Ригу, и весь полет был как на арене - все показывали пальцем. Хотелось встать и сказать: расслабьтесь, ребята, я такой же, как вы, у меня нет сапог-скороходов и ковра-самолета. Кризис коснулся меня, как и всех, а потому я вынужден экономить и считать деньги. Или, к примеру, загораешь на пляже в Сочи, и тут кто-то подходит, будит тебя и бесцеремонно просит с тобой сфотографироваться. Я называю это синдромом измученной обезьянки на сочинской набережной.
РГ: Раз уж вы сами заговорили о кризисе, сказывается ли он на работе телевидения?
Майоров: Пока мы работаем в штатном режиме. Хотя с начала года нам существенно сократили бюджет. Уже пришлось расстаться с семью сотрудниками, большой частью ребят из региональных редакций. Кто-то даже пошутил, что теперь бонус за твою отличную работу в 2008-м - возможность работать в 2009-м. Лично я потерял в зарплате сорок процентов. Потому и пересел в эконом-класс, понимая, что у меня есть мама, семья, кредит за жилье, который нужно оплачивать. А, учитывая, что на ведение корпоративов практически нет времени, то приходится экономить на всем. Вижу проблемы и у коллег. К примеру, "Главный герой” на НТВ уже третий выпуск выходит в дайджесте "лучшее зимой”. Тот же режим экономии и у других программ. Что будет дальше - не знаю.
РГ: И все же вы выходите в эфир ежедневно. Где берете сюжеты для своих историй?
Майоров: Истории рождаются по-разному. К примеру, как-то сижу в аэропорту Нью-Йорка, открываю журнал и читаю, как крошечный аэропорт Гэндэр в Канаде стал спасением для многих, кто так или иначе соприкоснулся с событиями 11 сентября. Когда закрыли небо над Нью-Йорком, оказалось, что в полете находятся около пятисот самолетов. Из них двести прошли "точку возврата" - на обратную дорогу не хватило бы топлива. Тогда было принято решение посадить эти самолеты на острове Ньюфаундленд. Аэропорт города Гэндэр, с населением в пять тысяч человек, принял 132 самолета, около двадцати тысяч пассажиров. Людей разобрали по домам, селили в церквях, школах, варили еду на костре, кто-то кому-то помогал с нижним бельем. Это такая история человеколюбия! Мне она очень понравилась. Когда же встал вопрос, что доброго, светлого показать на Рождество (очередной набор поздравлений от звезд - это просто смешно), мы сразу решили, что покажем историю про аэропорт. О том, как люди могут быть друг другу не волками.
РГ: По какому принципу отбираете героев?
Майоров: Главный наш принцип - не брать то, что лежит на поверхности. Когда мне сообщают, что состоится долгожданный концерт Кадышевой или Моисеева в Кремле, я понимаю, что даже "утюг" может написать о "нелегком творческом пути артистов". Мы пропускаем это событие. Когда же узнаем о дне рождения знаменитого Хоботова (Анатолия Равиковича) из "Покровских ворот", сразу берем билет и мчимся в Санкт-Петербург.
Наша задача - не идти на поводу у публики, а развивать её, развлекая. Удивлять её, если хотите, и не туповатыми интригами "Дома-2". Наряду с сюжетами об известных людях мы рассказываем истории не менее любопытных персон, но, быть может, не столь известных широкой публике. К примеру, сюжет о популярном и растиражированном солисте группы "Корни" Паше Артемьеве мы соединили в одной программе с историей неизвестного широкой публике Энди Уильямса (американский композитор - прим.ред.). Но при этом и Артемьева постарались показать необычно. Оказалось, что Паша пишет замечательную музыку, в том числе и в классическом жанре. У него удивительная мама - популярный писатель детективов, живущая в Германии, а отчим - знаменитый пианист Константин Лившиц. Думаю, что снять эпизод, когда Паша вместе с мамой идет в консерваторию на концерт отчима - неплохая журналистская находка.
РГ: Как складываются отношения с героями передачи? Часто ли они недовольны трактовкой событий?
Майоров: Друзьями с героями "Историй" мы не становимся. Очень боюсь зависимости, понимаю, что можно легко превратиться в придворного журналиста. Мои друзья - это коллеги по цеху и люди, не имеющие отношения к телевидению. Среди них есть риэлторы, врачи, учителя, сотрудник страховой компании. Есть актеры. Но не очень известные, мои институтские ребята.
Была масса историй, на которые люди могли обидеться. Но до судебных процессов и открытых конфликтов не доходило. К примеру, Николай Басков обиделся на то, что я рассказал о его творчестве не так, как ему хотелось бы. Но что делать, когда перед вами сидит герой, который два часа втирает о себе великом. Об этом пусть говорят другие… Почему Фрэнк Синатра - великий? Потому что в его жизни было все - секс с Мэрилин Монро, наркотики, Лас-Вегас, история "Крысиной стаи". Он мог сказать Кеннеди все, что считал нужным. Был период забвения и отлучения от эстрады на много лет. И когда ему исполнилось восемьдесят, на сцену во время премьеры "Волшебного голоса Синатры" в Мэдисон Сквер Гарден вышли все знаменитости. Они понимали, что перед ними человек, который мог спеть так, что женщины покрывались мурашками, а мужчины содрагались. Потому что в нем было все: и ангел, и демон, и страсть, и порок...
А когда человек лоснящийся говорит о своем "великом" творчестве, о творчестве Волочковой, как о чем-то таком уникальном, то никакой истории из этого не получится. А будет мотивчик "спи глазок, спи другой". Поэтому наш журналист придумал тему - посмотреть на историю Баскова через его фанаток, которые ездят за ним по всей стране, кладут на сцену желтые розы, выпускают свою газету и даже сочиняют гимны в честь Баскова на музыку Верди. Причем нам страшно повезло - в Нижний Новгород съехались фанатки со всей страны. Они сняли какую-то квартиру, мастерили бэйджики, делали прически, принимали в фан-клуб новых поклонников. Получилась очень смешная история - Николай рассказывает о своем творчестве, а они о себе. Но Басков - человек, смеющийся над другими, и серьезно относящийся к себе. Его реакция была странной: "Вы показали каких-то идиоток, которые портят мою репутацию, и у зрителя складывается впечатление, что меня слушают одни старые маразматички".
И все же гораздо больше людей, которые звонят и благодарят нас за передачу и свою историю.
РГ: Об интригах в телевизионной среде ходят легенды…
Майоров: В моем случае все было безболезненно - я пришел на телевидение "по блату". Меня за руку привела Анна Шатилова. Я стал редактором "Кинопанорамы" и впервые понял, что такое телевидение. Как журналист начал готовить рубрику о кумирах. Потом работал в "Теме" Влада Листьева. Один из моих материалов был посвящен краже урана с перерабатывающего завода одного из провинциальных российских городов. Предприятие было градообразующим, работы не было никакой, и народ, чтобы выжить, начал воровать уран. Одна женщина вынесла двести килограммов радиоактивного материала и держала его под ванной, где мыла своих детей. Людям казалось, что все это можно как-то переправить на Запад и продать. В результате кто-то получил смертельную дозу радиации, а кто-то попался и сидит в тюрьме.
Каждый второй ребенок в городе болел лейкемией - уран попадал в воду. Большинство мужчин к тридцати годам становились импотентами, а женщины, чтобы заработать денег и родить ребенка, становились проститутками. Но данному сюжету не суждено было выйти в эфир - последний съемочный день был 1 марта - день, когда не стало Влада.
Позже была работа на НТВ - я вел десятиминутку "Новости шоу-бизнеса". После кризиса 98-го года передачу закрыли, и я год не мог найти работу. Затем была стажировка на CNN, год я прожил в Атланте, работая редактором в восточно-европейском отделе. Все складывалось довольно удачно, но в какой-то момент я почувствовал себя неуютно в Америке и в 2002 году вернулся в Россию. Мы начали делать программу "Публичные люди", которая потом трансформировалась в программу "История в деталях".
Когда меня спрашивают, есть ли передачи, на которые мы похожи, я всегда отвечаю: "Да, до нас были "До и после полуночи" Владимира Молчанова, "Намедни" Парфенова. У них учились, у них подглядывали. Это были удивительные проекты, которых очень не хватает нашему телевидению. Мы стараемся сохранить их интонации.
РГ: Все ли устраивает вас в сегодняшнем телевидении?
Майоров: К сожалению, сегодня на первом месте стоят интриги, скандалы, расследования любой ценой и не всегда честного характера. Недавно одна из программ показала "эксклюзивное интервью” с Софией Ротару. Я шесть лет работаю на СТС и не могу взять у нее интервью. Причем все работающие на телевидении знают, что она человек малоговорящий и потому я очень удивился, увидев анонс - "Ротару, сенсационные откровения звезды, только у нас”. Каково же было мое разочарование, когда понял, что все это снято на бытовую камеру, в служебном коридоре, во время традиционного фестиваля "Песня года”, где Ротару на ходу ответила всего лишь на два вопроса. Отматывая картинку с уходящей от камеры вперед-назад певицей, сделали монтажную фразу. И на этом дешевом трюке кабельного телевидения был сделан трехминутный сюжет, который выдали за эксклюзивное интервью. Причем сама Ротару практически ничего не сказала, за неё за кадром наговорил журналист.
РГ: Подобные провокации со стороны коллег не мешают вам в работе?
Майоров: Очень мешают. Сотрудники "Истории в деталях” уже вынуждены вешать себе на шею бэйджи, потому что уже не раз слышали, что скандальные, трэшевые программы представляются нашим именем. Все это отталкивает не только звезд от ТВ, но и публику.
Возьмите, к примеру, смерть Абдулова. Кто только на ней не потоптался. "Вся правда об Абдулове”, "Любимые женщины Абдулова”. Но ведь сам он об этом не говорил. При этом никто не думает о чувствах его близких…
Девиз "рейтинг любой ценой” - это не ко мне. Ради хорошей истории я готов лететь, пахать, ползти за тридевять земель. Но высасывать из пальца то, чего не может быть…. Мне кажется, что это иной жанр, нежели журналистика. Для нашей программы всегда был и остается важным человек. Мы не занимаемся подтасовкой, враньем, компиляциями. А наш качественный классический монтаж и съемки недавно обвинили в пошлости. Дескать, время сейчас требует грязи, чуть ли не картинки, снятой на мобильный телефон. Я не умею снимать на мобильный телефон.
РГ: За шесть лет существования "Историй в деталях” вы от проекта не устали?
Майоров: Я?! Вы не представляете, насколько жизнь интересна, какие разные бывают люди, каких они достигают вершин. В каждом городе, стране есть масса удивительных историй, потрясающих людей, о которых нужно рассказывать. Возьмем, к примеру, сюжет о замечательном ростовском режиссере-документалисте Расторгуеве, не раз получавшем Гран-при Амстердамского кинофестиваля документального кино. Чего стоит один его фильм о жизни бомжей! Кадры о том, как женщина-бомж рожает на вокзале, просто шокируют зрителя. Но это жизнь, это правда. Зачем ребенок пришел на этот свет? Что его ждет? Или, к примеру, любопытный фильм Расторгуева о жизни солдат. Материал снимался в Чечне, между боями, когда у солдат есть время привести себя в порядок и помыться в бане. Может быть, кто-то из них моется перед смертью. Или возьмем замечательного поэта-песенника Юрия Ремесника, который написал, в принципе, все хиты Малежика. Удивительно тонкий человек, который проработал всю жизнь крановщиком... Истории взлетов и падений всегда интересны. Я полагаю, что телевидение должно показывать позитивные сюжеты, создавать настроение, заставлять людей куда-то двигаться. Я не очень верю в миссионерскую роль телевидения. И все же, если есть хороший разговор, то найдется тот, кому это будет интересно.