Поделиться
Корреспондент "РГ" побеседовал с прославленным российским спортсменом двукратным олимпийским чемпионом по плаванию Денисом Панкратовым, который сейчас руководит Департаментом по государственной политике и развитию спорта высших достижений Министерства спорта, туризма и молодежной политики РФ.
Российская газета: Что уже удалось сделать на посту руководителя департамента?
Денис Панкратов: Я, честно говоря, не смотрю то, что успел сделать. Это сразу забывается. Я смотрю, что еще нужно сделать. Пока есть какое-то чувство гордости, что все-таки не завалили формирование единого календарного плана. Хотя этот сезон был просто катастрофический по графикам. Если раньше Росспорт тратил на эту работу примерно полгода, то сейчас были такие условия, что нам пришлось сделать все очень срочно - за две-три недели.
РГ: А что в списке дел на ближайшее будущее стоит под номером один?
Панкратов: Основное внимание, конечно, будем уделять зимним видам спорта и подготовке к Олимпиаде в Ванкувере. К сожалению, ничего кардинального в сторону улучшения мы сделать не можем, потому что за один год чудес не бывает. Мы просто должны донести очень бережно то, что на сегодняшний день имеем. Наверное, это главная задача. И уже надо думать о Лондоне. Тем более что пекинская Олимпиада была, на мой взгляд, все-таки успешной в определенных смыслах этого слова. И к Лондону хотелось бы как минимум сохранить это. Есть три года на минимальные изменения состояния.
РГ: Что, на ваш взгляд, в первую очередь нуждается в улучшении, в каких областях возможен прогресс?
Панкратов: В первую очередь улучшение должно быть, как мне кажется, в планировании. Я столкнулся с тем, что видел очень много различного рода отчетов, анализов. Но большинство из них неинформативны. И даже не потому, что люди ленились. Просто сама система отчетов не была проработана. А не имея отчета, ты не видишь пути выхода из той ситуации, в которой находишься. Не важно, кризисная она или успешная. Ты не понимаешь, откуда пришел успех или откуда грянул кризис. Поэтому, наверное, в первую очередь нужно выстроить систему контроля. Затем уже смотреть, что обязательно нуждается в изменениях. На сегодняшний день есть какие-то проблески понимания, но они в основном интуитивные.
РГ: И кто должен выстраивать эту систему?
Панкратов: Я.
РГ: А кто вам будет помогать?
Панкратов: Работники департамента.
РГ: Не федерации?
Панкратов: Без федераций мы не обойдемся никак. Потому что я как якобы специалист во всех видах спорта, конечно, могу придумать все что угодно и догадываться о существующей ситуации, но опять же это на уровне интуиции. Я не знаю полной картины в том или ином виде спорта.
РГ: А ваш личный опыт спортсмена, выступавшего на самом высоком уровне, помогает в этой работе?
Панкратов: Конечно. Мне очень сложно наврать, сложно запудрить мозги не потому, что я умный, а потому что я был действительно спортсменом высокого уровня. И, во всяком случае, циклические виды спорта я понимаю достаточно глубоко. Будучи восемь лет журналистом, я, так уж получилось, столкнулся с каждым из видов спорта в отдельности, поэтому поверхностно ситуацию знаю почти в каждом из них. Вдобавок помимо всех этих знаний я еще хорошо изучил различные типажи чиновников, тренеров, спортсменов. То есть просто по поведению, по взгляду я вижу, лукавит человек или нет.
РГ: А легко ли вам дался переход, скажем так, от профессии к профессии? От журналиста к спортивному чиновнику?
Панкратов: Я всегда заявлял, что не являюсь профессиональным журналистом, так же как вряд ли стану профессиональным чиновником. Такое ощущение, что я исследователь различных сфер жизни. Так получилось, что судьба меня бросает из одной области в другую. Пока провальных опытов не было, но посмотрим, что будет с чиновничеством. Я никогда не хотел быть чиновником и не держусь за кресло. Поэтому мне проще.
РГ: Что мотивирует вас делать свою работу, которой вы сейчас занимаетесь, хорошо?
Панкратов: Все очень просто. Вспоминаю глаза ребят, с которыми выступал, и дальше ничего объяснять не надо.
РГ: Часто вспоминаете времена, когда вы сами выступали?
Панкратов: Стараюсь вообще не вспоминать.
РГ: Почему?
Панкратов: Немножко однобокое сразу восприятие мира получается. Потому что спортсмен - это изначально очень эгоистичный человек, настроенный на победу. Его не интересует ничего, кроме достижения результата. Это даже с какой-то общечеловеческой философией не стыкуется, потому что та же религия призывает - уступи, дай другому, поделись. В спорте это невозможно. Поэтому в обычной жизни от спортивных традиций, наверное, нужно взять умение достигать результатов, умение посвящать себя работе полностью. Но какие-то честолюбивые устремления, наверное, лучше оставить. Потому что на сегодняшний день в этой обычной жизни нет того пьедестала, той конечной точки, к которой ты стремишься. Меня пугают спортсмены, которые перенесли в обычную жизнь свои устремления к победе. Как правило, это заканчивается не очень хорошо, в первую очередь для этих людей.
РГ: Но критерии все-таки какие-то есть, по которым вы будете потом оценивать свою работу?
Панкратов: На этот вопрос я чаще всего отвечаю так: пускай другие оценивают. У меня единственный критерий - стыдно мне за то, что я сделал, или нет. Этого достаточно. Пока не стыдно.