Поделиться
Премьера балета "Жизель" в Екатеринбургском оперном театре - долгожданное событие в прямом смысле: предыдущая постановка датирована 1963 годом и эксплуатировалась 46 сезонов (около четырехсот показов!). Ясно, что обветшалый спектакль-рекордсмен нуждался не просто в косметическом подновлении.
Главный балетный шедевр эпохи романтизма, появившийся на свет в парижской Гранд-опера в 1841 году, в своих авторах числил хореографов Коралли и Перро. За неутомимым Мариусом Петипа, создавшим во второй половине XIX века петербургскую версию, признали авторство многих хореографических идей "Жизели", в частности, знаменитого Гран-па виллис. Уже в советское время возникла редакция Леонида Лавровского, получившая статус канонической. На деле, даже если в программках указаны эти имена, практически в каждом театре России и ближнего зарубежья - свой вариант. Родословные местных "Жизелей" чаще всего идут от спектаклей либо Большого, либо Мариинки, продолжая знаменитый спор двух балетных держав. Приглашение на постановку выдающейся балерины, педагога-репетитора Большого театра Людмилы Семеняки эту дилемму решало само собой.
Новая екатеринбургская "Жизель", как и положено, выглядит посвежевшей. Художнику Станиславу Бенедиктову удалось достичь необходимого впечатляющего контраста между двумя актами: яркая жанровая картинка сменяется монохромной фантастикой ночного кладбища. Традиционную деревенскую площадь украсила перспектива графского замка на крутом берегу реки (видимо, Рейна). Красивый пейзаж дополнен осенней гаммой костюмов сложносочиненных оттенков. Их автором также выступила Людмила Семеняка в содружестве с опытным костюмером Большого Галиной Бадаевой. С точки зрения хореографии кардинальных изменений не так уж много. Придуман новый крестьянский танец, всю массовку в первом акте перевели с каблуков на пальцы (привет от Григоровича!): идея не бесспорна, и разутый мужской кордебалет выглядит пока слабее женского. Во вставном па-де-де возвращена исконная женская вариация, и есть несколько обновленных штрихов в танцах второго акта. В общем, постановочный дебют известной балерины следует признать состоявшимся.
Иное дело, смог ли екатеринбургский балет, переживающий сложные времена и только за пару последних сезонов лишившийся нескольких ведущих солистов, предъявить достойных исполнителей для романтического балета? Главных героев танцевали молодые артисты, сумевшие составить дуэт. Жизель - Елена Кабанова порой выглядела старательной ученицей незабываемой Жизели-Семеняки, порой интуитивно набрасывала собственный ракурс роли. В партии Альберта Виктор Механошин показал зачатки стиля "данс нобль", пожелать танцовщику можно только большей выносливости. Порадовало все, что связано с драматическими ролями и мимическими персонажами. Сергей Кращенко (лесничий Ганс) был убедительным как в игре, так и в танцах. Марина Ковалева (Батильда) демонстрировала аристократическое благородство манер, Мария Богомазова (мать Жизели) - живость характера. А вот на вторую балеринскую партию спектакля пришлось пригласить московскую гостью: солистка Большого театра Наталья Выскубенко достойно заменила внезапно выбывших из строя местных Мирт. Свадебная пара в сцене сельского праздника не выглядела слишком гармонично: стабильная Елена Сусанова справилась с новым текстом, а вот крепыша Дениса Зайнтдинова легче вообразить в виртуозных гротесковых партиях, чем в хрестоматийном классическом па-де-де, требующем красивых линий. Дирижер Алексей Людмилин, вставший за пульт на премьере, сумел убедить всех в гениальности партитуры Адана, которая нередко звучит как заигранный аккомпанемент.