Поделиться
Эту чрезвычайно неплохую актрису затаскали по своим таблоиды. Думается, мало какой обладательнице настолько выразительной внешности эта самая внешность настолько мешала в ее карьере: о ее губах и перипетиях отношений с Брэдом Питтом написано в сотни раз больше, чем о ее, прямо скажем, незаурядном актерском таланте.
Она - универсальный солдат Голливуда. Прыгучая Лара Крофт, домовитая шпионка из "Мистера и Миссис Смит", представитель секретного ордена из глуповатого "Особо опасен" Тимура Бекмамбетова - она способна сыграть на пять в самом простом и даже самом глупом фильме. Однако лента мастера большого стиля Клинта Иствуда, которая принесла актрисе номинацию - это нечто выдающееся в собственном смысле слова, причем во многом - благодаря ее игре.
Во первых, ее сложно узнать. Из миссис Крофт, какой ее видят объективы папарацци, она превратилась в скромно одетую мать-одиночку 20-х. В один совсем не прекрасный день у ее героини пропадает девятилетний сын, которого полиция через полгода находит довольно далеко от дома. Его, да не его - жена найдет себе другого, а мать сыночка - никогда. Мать чувствует - это не ее ребенок. Полиция настаивает на обратном, намекая, что от треволнений героиня Джоли повредилась умом. На помощь ей приходит герой Джона Малковича, помогающей ей сражаться, в общем, с целым миром, пытающейся доказать матери, что она думает и чувствует "неправильно".
Малкович, кстати, становится хорошим индикатором реальной цены таланта Джоли: рядом с этим титаном актерской профессии Анжелина играет вровень с ним. Зритель начинает ерзать в кресле с самого начала сеанса, а по ходу фильма просто вышибает в мозгу пробки от уровня эмпатии, которую безжалостно провоцирует Иствуд. И проводником этой эмпатии во многом является Джоли. И этот феномен, кажется, нельзя объяснить ни изрядным материнским опытом актрисы, ни ее принадлежностью к женскому полу вообще.
Есть впрочем, и другое не поддающееся объяснению явление - это то, что выдвижение Джоли стала единственной серьезная номинация на "Оскра", которую получил фильм Иствуда. Выдвинуть, правда, решили еще дейтсивтельно совершенно исключительную работу художника и оператора - и, кажется, случилось это потому, что рудиментарный стыд у киноакадемиков все-таки остался.