В последнее время мы слышали о многих уголовных делах, возбужденных за клевету вкупе с вымогательством. Одно из таких дел рассматривается сегодня в Оренбурге. Впрочем, его значение выходит за рамки Оренбуржья. Суть проста.
Некий бизнесмен из подмосковного Подольска Сергей Маслов обвиняется в клевете и вымогательстве в отношении заместителя главы правительства Оренбургской области Александра Мелихова.
Как следует из материалов уголовного дела, в Интернете стали появляться некие публикации, порочащие честь и достоинство Александра Мелихова. В 2007 году Мелихов обращается в правоохранительные органы с заявлением о привлечении за клевету своего приятеля Маслова. К тому времени Мелихов уже занимает солидную должность в оренбургском правительстве. Уголовное дело возбуждается, соответственно, в Оренбурге.
В деле масса спорных моментов, которые, мягко говоря, можно назвать странными. В предъявленном Маслову обвинительном заключении отсутствует такая деталь, как место совершения преступления, что ставит под сомнение сам факт его совершения.
На этом неувязки не кончаются. Потерпевший Мелихов изначально подал заявление о клевете со стороны неустановленных лиц, потом в деле появились показания о том, что у него вымогает деньги его знакомый Сергей Маслов. Эти показания датируются 2007 годом. А в 2008 году Мелихов вспоминает, что, оказывается, уже платил Маслову деньги, и было это аж в 2006 году.
Другая неувязка связана с суммой. Мелихов, вспомнивший о том, что уже платил деньги "вымогателю", путается в их количестве. Первый раз он утверждает, что отдал 100 000 рублей, а потом еще 1 700 000. На другом допросе соотношение изменилось: 500 000 и 1 300 000. Мелочь? Может быть, но таких "мелочей" слишком много для такого серьезного дела...
Мало того, Мелихов путается в показаниях - где именно он передавал деньги. Первоначально в качестве места встречи с Масловым в показаниях потерпевшего фигурирует Москва. Затем действие переносится в Подольск, в квартиру обвиняемого, и теперь уже все происходит в присутствии жены "вымогателя" Маслова.
Ключевым в деле стал эпизод, когда Мелихов звонит Маслову и якобы договаривается о передаче денег. Оперативники из Оренбурга приехали в Подольск и организовали видеосъемку и аудиозапись встречи. Однако назначенная следствием фоноскопическая экспертиза МВД даже не подтверждает, что на пленке звучит голос Маслова. На другой день Маслов и Мелихов снова встречаются, и Мелихов передает ему пакет с деньгами. Что это было - провокация или реальное вымогательство, - решать суду.
Теперь - про суд. По словам московского адвоката обвиняемого Артема Ицелева, обыск на квартире Маслова проводился с нарушением процедуры: "Судью Ленинского района Оренбургской области уведомили задним числом, на следующий день после обыска. Однако судья Екатерина Петрищева постановила "признать его законным". Почему, вопрос риторический.
Но главный из вопросов: почему вымогательство совершено в Подольске, а следствие и суд происходят в Оренбурге, можно сказать, по месту работы высокопоставленного потерпевшего?
Другой вопрос: из каких средств оплачивалась поездка оперативной группы из Оренбурга, включая дорогу, проживание в гостинице и другие расходы? Почему нельзя было провести задержание подозреваемого силами подольской милиции? Впрочем, ответ на этот вопрос напрашивается сам собой. Сегодня именно оренбургская опергруппа является главным свидетелем по делу о вымогательстве.
Еще один вопрос задает адвокат Ицелев: почему следствие и суд отказывают в вызове в качестве свидетеля по делу жены Маслова, ведь потерпевший показал, что отдавал деньги в ее присутствии. На допросе Маслова отрицает факт передачи денег. Выходит, она стала неугодным свидетелем? И, наконец, почему было проигнорировано ходатайство адвокатов исключить из доказательной базы показания оперуполномоченного Латышева, который проводил оперативное сопровождение "странного" дела, а теперь является основным свидетелем обвинения.
Нарушение территориальной подследственности влечет за собой нарушение территориальной подсудности, что является одним из существенных процессуальных нарушений, говорит Артем Ицелев. Если преступление совершено в одном регионе, а следствие и суд ведутся в другом, где истец занимает высокий государственный пост, разве это не может создать почву для злоупотребления и давления на суд? Если главные свидетели обвинения - оперативники, сотрудники правоохранительных органов региона, в котором потерпевший - большой начальник, разве это не повод задуматься об объективности и беспристрастности? Посмотрим, что решит суд...