Жительница Екатеринбурга не побоялась публично заявить, что у нее ВИЧ

Публично заявить, что у тебя ВИЧ, - все равно что самому себе подписать приговор. Нужно быть либо сумасшедшим, либо отчаянным человеком.

27-летнюю Элеонору Лазареву, первой в Екатеринбурге под прицелом телекамер признавшуюся, что заражена ВИЧ, ни к тем, ни к другим не причислишь. О своей позиции мама двоих детей говорила со спокойной уверенностью: "Как можно заявлять, что зараженные ВИЧ - такие же, как и другие люди, и при этом скрывать свое лицо?!"

С того времени прошло больше года. Из десятков тысяч ВИЧ-ин­фицированных на Среднем Урале никто так и не решился последовать ее примеру. Как сегодня строятся ее отношения с окружающими, что изменилось в жизни после откровенных слов? Об этом она рассказывает корреспонденту "РГ".

Российская газета: Как относятся к тебе после твоего громкого заявления?

Элеонора Лазарева: Все зависит от человека. Прихожу я, к примеру, в детскую поликлинику со старшей дочкой, а знакомая медсестра встречает нас с искренней улыбкой: "Настя, а мама-то у тебя настоящая телезвезда!". И от этой незатейливой шутки сразу стало теплее на душе. Она ведь могла посмотреть косо или начать брюзжать: мол, у нее ВИЧ, а она детей рожает?!

Когда я два года назад лежала в роддоме со второй дочкой, заведующая реанимацией едва карточку из рук не выронила, когда узнала, какой у меня диагноз. И тут же прямо при всех, кто находился в палате, начала меня отчитывать за все грехи разом. Я уж не говорю о том, как после рождения первого ребенка мне отвели отдельную, "особую" палату, она находилась в каком-то закутке, в самом конце коридора, на полу был слой пыли с палец, шелуха от семечек и насквозь продуваемые окна. Первое, за что я принялась, как родила, так это вымывать эту грязь, пока мне не принесли ребенка...

Так что даже у медработников реакция может быть разной, что уж говорить о других людях. Я ни на кого не в обиде, мы все разные, и негативное отношение может проявляться к кому угодно. Не только к тем, у кого ВИЧ.

РГ: Ты не побоишься, что твоя открытость отразится на детях?

Лазарева: Дети прекрасно знают, что у их мамы и папы ВИЧ. Для них мое публичное признание не стало откровением. Я думаю, как раз наоборот - для них это был урок того, что нужно открыто смотреть в глаза людям, нельзя прятаться от проблем. Иначе рано или поздно это по тебе ударит. Кстати, как ни странно, но мое откровение повлияло на жизнь родителей: вскоре после выхода сюжетов обо мне их уволили с работы. Вот за них я действительно переживаю. Именно поэтому дети должны быть готовы к любой реакции окружающих и уметь защищаться. Кстати, всякий, кто впервые приходит к нам в дом, обращает внимание, как много у нас книг о ВИЧ.

РГ: ВИЧ ты получила через иглу?

Лазарева: Да, мне тогда было всего семнадцать. Вся жизнь впереди, а тут - как обухом по голове! Помню, я пришла домой из больницы, легла на кровать и стала думать о том, что скоро умру. Выкарабкаться из этого состояния мне помог папа, он внушил мне уверенность, что и с этим можно и нужно жить.

РГ: А как пришло решение родить ребенка? Ведь это риск, и немалый?

Лазарева: Да, врачи тогда мне так и говорили: "Хотите заполнять кладбища своими детьми - рожайте". Я не знала тогда, что это умышленная политика, чтобы женщины с ВИЧ не рожали. Мысленно я уже поставила крест на своей будущей семье и на детях. Спросила, можно ли усыновить ребенка, ответили: запрещено по закону. Даже малыша с ВИЧ нельзя взять из детского дома. На самом деле и с положительным диагнозом вполне можно родить здорового ребенка, если соблюдать все меры предосторожности. Проводя специальную терапию, можно свести риск заражения до трех процентов. Но тогда, восемь лет назад, практически никакой информации не было. Мы доставали книги через третьи руки, читали статьи в Интернете. Я очень хотела малыша и очень верила в то, что у меня родится здоровый ребенок. Сегодня у меня растут две здоровые дочки.

РГ: Какие-то специальные меры предосторожности вы дома соблюдаете?

Лазарева: Это поначалу я, как сумасшедшая, могла, например, выбросить хлеб, который нарезала и при этом поранилась: не дай Бог, соприкоснутся дети! В нашем сознании  масса мифов и стереотипов. На самом деле ВИЧ не живет при температуре выше 56 градусов, то есть можно просто промыть предмет горячей водой - и вирус погибнет. И если капелька крови высохла, вирус в ней тоже уже мертвый. Поэтому я тщательно слежу только за тем, чтобы не было прямого контакта, чтобы моя кровь не попала на ранку или слизистую дочек. А в остальном все как и в обычных семьях. У нас разве что зубные щетки стоят в отдельных стаканчиках - взрослые и детские.

РГ: Эль, а что дальше? Иммунитет рано или поздно будет снижаться. Гарантии, что ты тяжело не заболеешь до того момента, когда дочки станут хотя бы совершеннолетними, нет…

Лазарева: Я считаю, что внутренний настрой имеет определяющее значение. Когда я нахожусь в "позитиве", тогда и анализы у меня хорошие. Если иммунитет будет падать, начну принимать поддерживающие препараты. Живут же люди, например, с астмой или диабетом. Мне кажется, нужно просто относиться к жизни, к каждому прожитому дню с любовью - и тогда все получится.

Екатеринбург

Центр по профилактике и лечению ВИЧ-инфекции:

ул. Ясная, 46, тел. [phone].

Фонд "Новое время":

ул. Индустрии, 94, тел. (343)  330-43-41.

Тюмень

Центр по профилактике и борьбе со СПИДом:

ул. Магнитогорская, 8, тел. [phone].

Общественная организация "Поколение":

ул. Гаспаровская, 2, тел. [phone].

Курган

Центр по профилактике и борьбе со СПИДом:

п. Механический, 2, тел. [phone].

Общественная организация "Жизнь плюс":

тел. (3522)  53-99-65.

Челябинск

Центр по профилактике и борьбе со СПИДом:

ул. Пекинская, 7, тел. [phone].

Фонд "Береги себя":

пр. Ленина, 40, тел. [phone].