Поделиться
Российские предприятия сельхозмашиностроения обещают, невзирая на кризис, обеспечить ускоренный рост выпуска продукции. В обмен на новые барьеры на пути ввоза в Россию иностранной техники. Вопрос о барьерах производители поднимают не в первый раз, и остается лишь удивляться, что при всей силе лоббизма, каковой обладает этот сектор, проблемы так и не были решены ранее.
В 2007 году предприятия сельскохозяйственного машиностроения России, на которых занято порядка ста тысяч человек, произвели товара на 5,5 млрд долл. Производители сообщают, что не только работают над качеством (нарекания к качеству, увы, традиционны), но и занимаются инновациями. Так, если в 2005 году было испытано 30 новых моделей, то в 2008-м - 148. Производители акцентируют, что по уровню инноваций наши новые модели не уступают импортным аналогам, а с учетом заложенных в них "поправок" на российскую специфику, работают даже лучше. В самом деле если брать такой индикатор качества, как способность поставлять товар на экспорт, то россияне продали в 2008 году товара на 294 млн долл., причем эта цифра в последние годы остается стабильной, как стабильно занимают свои мировые ниши и лидеры отрасли (скажем, "Ростсельмаш" держит 17 % мирового рынка комбайнов).
Но вот что странно: с 2005 по 2008 год рынок (платежеспособный спрос) для российской техники вырос втрое, а поставки импортной техники - впятеро, а по некоторым видам - и всемеро. Доля отечественных машин сократилась за это время с 46 до 35%.
На самом деле эти цифры не должны так уж сильно настораживать. Места хватит всем - так кажется со стороны. Потенциал рынка выглядит необъятным. По уровню оснащенности российское село отстает от США и Канады в 3-4 раза, от Европы - на порядки. Даже по нашим нормативам оснащенность техникой - лишь 40-45% от требуемого. Вопрос, конечно, в динамике спроса. С ним не было проблем до кризиса, когда так называемый нацпроект по развитию АПК дал крестьянам относительно дешевые деньги, в том числе на технику. И хотя сменившую его Госпрограмму развития АПК (она рассчитана на 5 лет, стартовала в 2007-м, ее объем - 1,4 трлн руб.) никто не отменял, все понимают, что с прежней легкостью крестьяне денег не получат. А раз так, объем рынка уже не кажется таким солидным, как и шансы его завоевать не представляются такими уж безоблачными. И отечественные производители начинают борьбу за потребителя старым, испытанным способом - отсечением конкурента.
В настоящее время Союз производителей сельскохозяйственной техники усиленно лоббирует увеличение ставки ввозных таможенных пошлин на 15%. В обмен производители клянутся увеличить производство до 2010 года на 35%. Руководитель Союза Константин Бабкин говорит, что при нынешнем режиме машины выгоднее ввозить, а не производить. Он отмечает, что по основным видам техники ввозная пошлина составляет 5%, по ряду позиций ее нет вообще. Бабкин напоминает, что правительство уже поддержало производителей комбайнов, введя 15-процентную пошлину, и предлагает распространить ее на весь ряд техники. Это позволит не только увеличить выпуск, говорят в Союзе - вырастет на 20% производительность труда (кстати, это новое слово в экономике - связь производительности труда и таможенных пошлин), доля отечественных машин возрастет до 60%, а число новых образцов техники в 2010 году составит 200 штук (тоже куда как занятная зависимость - очевидно, творчество инженеров в России мистически связано с таможенными ставками).
В Союзагромаше охотно рассказывают, как именно иностранцы не только добиваются таможенных преференций, но и обходят и без того льготные ввозные режимы. Так, по приказу ГТК РФ от 2001 года комбайны и другая техника для АПК отнесены к технологическому оборудованию (хотя тракторы и автомобили к этому перечню не отнесены), это позволяет пользоваться при ввозе льготой по уплате НДС. Большинство техники помимо этого облагаются пошлиной всего в 5%, а зерноочистительное оборудование, запчасти и комплектующие, свеклоуборочные комбайны, оборудование для животноводства вообще ввозятся беспошлинно. В 2007 году под давлением ВТО была отменена специфическая составляющая комбинированной таможенной ставки на новые зерноуборочные комбайны (она составляла 100 евро за киловатт мощности).
Но импортерам этого мало - они используют такую лазейку, как временный ввоз, что позволяет частично освободиться от налогов и сборов. Машины ввозятся на время уборки урожая (а то и остаются в стране после оной), расчет производится серым налом или частью собранного. В Союзагромаше говорят о потерях казны от несобранных налогов в 1 млрд руб. в год и о влиянии этих схем на серый оборот зерна.
Помимо этого, утверждают в Союзагромаше, в страну часто ввозятся разобранные машины, что также освобождает ввозящих от части таможенных пошлин. Как и где, на каких мощностях производится нелегальная (так получается) сборка машин, в Союзе не сообщают, а жаль - было бы интересно, ведь в деле наверняка задействованы некоторые из двухсот предприятий, которыми гордится отрасль (понятно, что ни легковую машину, ни тем более комбайн из узлов во дворе не соберешь).
Помимо этого у иностранцев есть льготы, предоставленные своими правительствами. Применяется система льготных амортизационных отчислений. Скажем, во Франции 50% износа списывается на первоначальный период, остальное - равномерно, в Германии эта доля составляет 60%, у россиян амортизационная льгота ниже в 10 раз. Производители за рубежом также льготно кредитуются: по ставке 2-2,5%, тогда как в России, по данным Союзагромаша, - от 7 до 12% (причем это до кризиса). Распространена за рубежом и система субсидирования кредитов (в Германии - от 15 до 40% ставки, в Италии государство компенсирует покупателю 50% затрат путем снижения налогового бремени). Наконец, за рубежом есть система дотирования покупателей экологического оборудования, дотации доходят до 50%. И, конечно, система поддержки экспорта - у них она есть (в основном в виде льготных кредитов покупателям), у нас ее нет.
Жалуются наши производители и на то, что иностранцы слишком много направляют на НИОКР. Известный "Джон Дир" тратит на это 1 млн долл. в день, в целом доля на НИОКР составляет 3%. Изящно обходя вопрос, сколько тратят на НИОКР российские компании, производители жалуются, что государство у нас за 15 лет профинансировало НИОКР по двум проектам, заплатив по одному из них 450 млн руб., то есть копейки.
Что ж, что до претензий - факты правдивы. За редкими исключениями: так, нагнетать обстановку вокруг сезонного ввоза техники вряд ли стоит. Для потребителей техники это - вынужденная мера, ею пользуются те, кто не может позволить себе ни купить оборудование, ни взять его в лизинг, а поскольку система воссоздания МТС почила в бозе (сколько про это говорили!), то и это упрек к нам самим.
Но вот что интересно. Сейчас крайне редко вспоминается о том, что по государственной программе субсидирования лизинга долгие годы в Россию шло преимущественно именно импортное оборудование! Участники рынка это, конечно же, прекрасно знают, но предпочитают помалкивать - лишь в конце перечня "первоочередных мер" стыдливо упомянуто, без названия компании - "Ограничить закупки за счет государственного субсидирования машин и оборудования, аналоги которых выпускаются российскими компаниями". Куда уж аккуратнее, нет даже слова "лизинг"! Ни разу не упомянута позиция минфина, даже само название этого органа табуировано. А жаль, ведь именно "благодаря" минфину мы не имеем системы поддержки экспорта. Тут не место вспоминать эту долгую и смешную историю - минфину это поручалось, с него "строго спрашивали", минфин то кивал на какие-то "выпадающие доходы", то жаловался - ой, сколько мы на это выделили деньжищ, так ведь не берут - умалчивая, на каких условиях выделялись деньги.
К сожалению, обойдено и такое понятие, как "качество". Не секрет, что российские производители попадают в своеобразные ножницы. Сильные компании, которые могут себе позволить хорошую, то есть импортную, технику, ее и берут, тем более что ее же субсидируют! А хозяйства, в которых денег нет, или ничего не покупают, или нанимают технику у заезжих самопальных "МТС". Расслоение в АПК очень заметно, куда заметнее, чем у потребителей легковых автомобилей. А если взять систему технического обслуживания, которая у иностранных компаний на высоте, так сравнение и вовсе не в нашу пользу. Как сказал мне один производитель зерна, "я лучше потрачусь на импортный комбайн, но соберу 100% урожая, чем на наш, и соберу 80%. Это на первый взгляд кажется, что импортный дороже".
Жаль, но среди всех мер производители машин выбирают ту, которая, как им кажется, "прокатит под кризис" - увеличение ввозных пошлин. Поднимет ли это в самом деле долю российской техники - сомнительно, ведь не растет же доля "Жигулей", несмотря на жесточайшие меры господдержки. А уж о том, что на качестве будет поставлен жирный крест, что о нем перестанут заботиться окончательно, об этом можно даже не говорить, не бывает такого, что производитель, получивший монопольное положение, вдруг находит в себе силы и "самоулучшается".
Но сказанное не значит, что автор уверен, будто российское сельхозмашиностроение "безнадежно". Как раз наоборот. Только что надо делать производителям сейчас? Бить по штабам, а не по конкурентам. Государство ведь в состоянии дать и льготные кредиты (даже сейчас - дают же их производителям молока), и поддержку экспорта наконец обеспечить (если не сейчас, то когда), и порядок в лизинге навести.