Поделиться
На чемпионате России по плаванию, где зарабатывали путевки в Рим, Аркадий Вятчанин одержал три победы и установил один рекорд страны на дистанции 50 метров на спине.
Главный тренер сборной Андрей Воронцов признался корреспонденту "РГ", что двукратный бронзовый призер Олимпиады-2008 мог замахнуться и на мировые секунды - побили же Анастасия Зуева и Юлия Ефимова четыре рекорда мира на двоих.
Но Аркадий Вятчанин с гораздо большим желанием стал бы рекордсменом непосредственно на "большой воде" в Риме, куда, собственно, и отобрался в бассейне столичного спорткомплекса "Олимпийский".
Российская газета: Аркадий, помню, что в экспресс-интервью сразу после заплыва на 100 метров вы так залихватски прокомментировали свой результат: "Это я еще не побрился!" Не было ли чересчур самоуверенно не использовать любую возможность, любой резерв, чтобы показать нужный результат?
Аркадий Вятчанин: Это была не самоуверенность, а уверенность, что проплыву. Даже если бы принял решение бриться, сделал бы это после предварительного заплыва. В квалификации я показал на стометровке 54,9 секунды, прикинул и понял, что в полуфинале и финале могу проплыть гораздо быстрее без всякого бритья. После не совсем удачных сборов на базе "Озеро Круглое" в "Олимпийском" я вдруг почувствовал стартовую технику, поймал скорость. Наверное, поспособствовала конкуренция со Стасом Донцом. Он был очень хорошо готов и психологически меня раззадорил, подстегнул.
РГ: В обычной жизни, когда юноша начинает бриться, это некий рубеж. Его начинают называть мужчиной. А как это происходит в плавании?
Вятчанин: Первый раз я побрился лет в 17. До этого у меня ничего не росло ни на ногах, ни на руках. Я думал, мне эта процедура не нужна. Но потом мне объяснили, что пловцы бреются в первую очередь не для того, чтобы волосяной покров удалить, а чтобы сбрить верхний эпителий кожи. Тогда обостряются ощущения в воде. В этом весь эффект. Конечно, в первый день после бритья испытываешь сильный дискомфорт. Особенно когда спишь. Раздражение по всему телу, а пользоваться лосьонами и кремами - нельзя. Поры забьются. Приходится терпеть. Высокий результат требует жертв (смеется).
РГ: Ради быстрых секунд пловцы выступают в гидрокостюмах, а вы в штанах. Почему?
Вятчанин: Комбинезон меня стесняет. Я на финише не могу дышать нормально. 50 метров еще проплыву, но больше - нет. Вы, наверное, замечали, что спортсмены, как только вылезают из воды, сразу расстегивают молнию или спускают лямки. Хотя некоторые умудряются и длинные дистанции в комбинезонах плавать. Каждому свое.
РГ: Вы действительно выделяетесь своими габаритами среди других - высокий, широкоплечий, мощный... Это ваше преимущество или наоборот? Насколько комплекция важна в плавании?
Вятчанин: Могу сказать, что мне с моими двумя метрами (точнее, 2, 01. - Прим. авт.) грамотно закачать мышцы гораздо сложнее, чем человеку, у которого рост метр восемьдесят. Не зря же все спортивные гимнасты маленькие. Мне как раз-таки помогают современные технологии - костюмы, штаны. Любой костюм направлен на поддержание правильного положения тела в воде, чтобы нигде ничего "не проваливалось". Вот если бы я жестко занялся гимнастикой, прокачал бы себе пресс, спину, боковые мышцы, то и в обычных плавках быстро плавал бы. Майкл Фелпс не просто так проводит специальные гимнастические тренировки. Причем в качка превращаться нельзя - сопротивление появится, гидродинамика ухудшится. Нужно, чтобы мышцы были небольшие, но очень сильные. В этом, кстати, заключается резерв в плавании для многих.
РГ: Вы упомянули о Фелпсе. Он произвел фурор в Пекине и стал кумиром миллионов. А у вас есть пример для подражания?
Вятчанин: Я вообще придерживаюсь такого мнения, что у каждого человека есть чему поучиться. Я себе кумиров никогда не создавал. Старался просто брать пример с каких-то людей. В плавании - с Александра Попова. Он для меня был и остается авторитетом. До сих пор храню фотографию с его росписью. Давнишнюю такую. Мне было лет 17-18, когда на одном из первых моих чемпионатов России подошел к Саше и попросил автограф.
РГ: Попов - четырехкратный олимпийский чемпион. Вам "золото" выиграть не удалось. Зато есть две выстраданные "бронзы". Вы же на старты в Пекине выходили больной, с температурой. Если бы не это, были бы чемпионом?
Вятчанин: Мог бы "золото" выиграть. Но что было, то прошло. Стараюсь не забивать этим голову - машиной времени все равно не обладаю. К любому событию в жизни можно применить слово "если". Но не стоит на этом "заморачиваться". Главное, я извлек из этого урок. Надеюсь, даже уверен, что такого больше не повторится.
РГ: Поговорим о ваших тренерах. Вы когда-нибудь работали с чужим человеком? Или, когда оба родителя стоят со свистком у бортика, об этом не может быть и речи?
Вятчанин: Почему же... Были мысли. Когда тренировался у отца, Аркадия Вятчанина-старшего, чувствовал, что не до конца использую свой потенциал, природные данные. Понял, что нужно переходить к другому специалисту. Конечно, психологически сложно было сказать об этом отцу, решиться на такой шаг. Но на зимнем чемпионате России-2008 в Питере я выступил не очень удачно, после чего руководство сборной, так скажем, "помогло" мне сделать выбор. Практически в приказном порядке возникла кандидатура мамы - Ирины Вятчаниной. Но я доволен, что все так сложилось, потому что результат есть.
РГ: Читала, что она вам не дает соскучиться. В хорошем смысле - делает тренировки более интересными, разнообразными.
Вятчанин: В рамках нашего циклического вида спорта далеко не уедешь. Сам тренировочный процесс, особенно базовый, очень однообразен. Но все равно появляются элементы, которые как-то оживляют занятия: на воде - упражнения с резиной для отработки поворотов, стартов, толчков от бортика, в зале - прыжки, штанга, упражнения с собственным весом. Вроде мелочи, но все лучше, чем делать одно и то же изо дня в день. Различия минимальные, но в то же время не дают голове забиваться. А летом вообще веселее тренироваться. В Таганроге у нас открытый бассейн. Зимой темнеет рано. Ты плывешь в темноте, и фонари освещают пар, который от воды идет...
РГ: А конфликты у вас с мамой случаются на рабочей почве?
Вятчанин: Бывает, что и ссоримся. Но стараемся найти компромисс. Помню, были у нас разногласия по поводу интенсивности и объема тренировок. Я сказал, что больше не могу, что сильно устал, и просто ушел с тренировки. Она на меня, конечно, покричала, но потом дома мы поговорили, все обсудили. Диалог спортсмен-тренер должен существовать всегда.
РГ: Когда у Ирины Германовны появилась молодая, перспективная ученица Юля Ефимова, не ревновали?
Вятчанин: Нет, у нас с Юлей приятельские, хорошие отношения. Правда, иногда мне кажется, что Юле какие-то поблажки делают. Хотя у нее наверняка возникают такие же предположения на мой счет.
РГ: Дружите с кем-то из сборной?
Вятчанин: С Юрой Прилуковым хорошо общаюсь. Больше десяти лет знаем друг друга. Мы друзья, коллеги.
РГ: А девушка у вас, простите за нескромный вопрос, есть?
Вятчанин: Девушка есть. Но все дискуссии на эту тему закрыты. Это моя личная жизнь.
РГ: Тогда хотя бы расскажите, как проводите свободное время, если оно появляется. Надо же от плавания отдыхать как-то?!
Вятчанин: Отвлекаться просто необходимо. Плохо поплавал, тренировка не задалась, сильно устал... Хочется прийти домой и отключиться сразу, не зацикливаться на плавании. Интернет, кино, книги, компьютерные игрушки - для меня главное переключить голову с тренировки на что-то другое.
РГ: Но когда вы тренируетесь, какие мысли о чемпионате мира, о новой Олимпиаде вас посещают? О чем мечтаете?
Вятчанин: Все очень прагматично. Чтобы выиграть в Риме, "сотню" надо где-то на секунду быстрее проплыть, на 52 секунды с маленьким. А на 200 метрах - три секунды скинуть. За оставшееся время этого вполне реально добиться. Чувствую, что на двухсотметровке не хватает выносливости. Но знаю, как наработать. В принципе это главное. А Лондон-2012 - конечно, хочется медаль высшего достоинства. Над этим и будем работать.
Выступая на парламентских слушаниях в Совете Федерации, заместитель министра спорта, туризма и молодежной политики РФ Геннадий Алешин озвучил суммы денежных вознаграждений, которые получат победители и призеры Олимпийских игр 2010 года в Ванкувере. Золотую медаль оценили в 100 тысяч евро, серебряную - в 60 тысяч, бронзовую - в 40. По сравнению с прошлой зимней Олимпиадой призовой фонд увеличился почти в три раза.