Бороться с дурными пристрастиями среди людей очень непросто, особенно если речь идет о масштабах страны. Но ведь и делать что-то надо, проблема заводит страну в тупик.
О причинах недуга член президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский беседует с Главным государственным санитарным врачом России Геннадием Онищенко.
Михаил Барщевский: Вы знаете поговорку: "Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет"? Получается, вы выступаете за долгую и мучительную смерть.
Геннадий Онищенко: Говорю как врач: в нашей жизни столько вредностей, что даже при отсутствии вредных привычек вам не грозит перейти в мир иной в здоровом состоянии.
Барщевский: Я принципиальный противник пьянства. Вы этой темой занимаетесь давно. Скажите, когда началась сознательная алкоголизация России?
Онищенко: Не возьмусь назвать точную дату.
Барщевский: При Петре I. А помните из-за чего? Царь строил с размахом то флот, то Санкт-Петербург. И в бюджете не хватало средств. Для того чтобы набрать денег в бюджет, и начался процесс спаивания населения. В следующий раз это произошло уже при Сталине. Теперь многие существующие в России проблемы: депопуляция населения, низкий уровень производительности труда, интеллектуальная деградация - в корне своем имеют алкоголизацию населения.
Онищенко: Интересная теория. Но это - ваша версия.
Барщевский: При этом государством не предпринимается никаких реальных шагов для преодоления существующей ситуации. Что-то же нужно делать?
Онищенко: Главное - оторвать от этого зла нашу молодежь! Молодежь нужно занять чем-то интеллектуальным, музыкой, искусством, спортом, чтобы выплеснуть адреналин. Разве у нас доступен сегодня спорт? Доступен единицам! 3 миллиона - это уже пациенты больниц. Это уже никакая не воспитательная работа, не задушевные беседы - это больные люди. Тех, кто не подходит под это состояние, нужно ограничивать любыми законными способами.
Губит людей не пиво
Барщевский: Я много езжу по Европе, работал в США. Там как устроено? Если ты хочешь купить крепкие спиртные напитки, ты должен пойти в магазин "Ликер". Ты не можешь купить крепкие спиртные напитки в супермаркете, там продается пиво и легкое вино. Для наших магазинов не существует проблем получить лицензию на торговлю крепким алкоголем. Муж с женой приходят в магазин. Они покупают мясо, рыбу, хлеб, колбасу, ну и она ему, любимому, поллитровочку берет. Если бы надо было поехать в другое место, где продается только крепкий алкоголь, они бы туда не поехали. Это простейшая мера, которую мы можем ввести уже сегодня.
Онищенко: Мы - страна северного типа потребления алкоголя. Это тяжелый алкоголь. Одним из методов борьбы с тяжелым алкоголем является его замещение легким, например пивом. В кого можно влить это пиво? В молодежь. Для молодежи нужна жесткая, агрессивная реклама: кто самый крутой, кто самый умный - пойдет за пивом. Вихлявая походка на экране, бейсболка набок. Что мы сделали? Мы не просто приучили молодежь к пиву, мы создали образ поведения.
Барщевский: Вы ставите диагноз: "от чего скончался". А мне от вас нужно услышать, почему не делаются простейшие вещи.
Онищенко: Отвечаю на ваш вопрос: бизнес свою задачу решил, государство отмолчалось.
Барщевский: Государство миленько получало налоги.
Онищенко: И куда мы пришли? Сегодня мы используем наследие милитаристского прошлого. 14 заводов, которые работали на оборону и гнали эшелоны под загрузку технического спирта, теперь переключились на население. Началось бурное, безудержное производство косметики. В советское время на 300 млн человек на парфюмерию-косметику была квота - 1 млн декалитров. В 90-е годы, когда население сократилось вдвое, на это уже уходило 14 млн декалитров (1 декалитр=10 литров).
Еще одна проблема - бытовая химия. Например, жидкости для протирки стекла, очистки ковров, разжигания костров. Мы насчитали 4 сегмента массовой алкоголизации, распространяемых легально: крепкие спиртные напитки, пиво, парфюмерно-косметические изделия и бытовая химия и, наконец, появляется самый изощренный. Это энергетические напитки.
Барщевский: А они разве алкогольные?
Онищенко: А как вы думаете?
Барщевский: Я думал, там кофеин и все.
Онищенко: Там кофеин и еще алкоголь до 4 процентов.
Барщевский: А насколько вредно это для организма?
Онищенко: Да это выкачивание из человека всех жизненных ресурсов. В нормальном состоянии человек не переходит тот биологический клапан, который в нем заложен. А тут отодвигается порог и появляется чувство избыточной энергии, а потом наступает истощение.
Барщевский: А зависимость возникает?
Онищенко: Конечно. Алкогольная в первую очередь.
Глазами курильщика
Барщевский: Насчет курения. Курение - процесс чрезвычайно вредный, но у курильщиков такие же права, как у некурящих. Вы несколько раз выступали с инициативами, которые лично меня не устраивают. Например, запрет курения в общественных местах. Недавно я был в одном известном университете. Ректор, ваш поклонник, не курит и запретил курение в помещениях учебного заведения повсеместно. На дворе - февраль. Человек 300 в одних рубашках толпятся на улице. Они выбегают на холод покурить, потому что не курить они не могут, а курить в университете нельзя. Март. Статистика этого университета: 20 процентов студентов вуза уходят с ОРЗ и болеют. Почему вы настаиваете на таких экстремистских, я бы даже сказал, человеконенавистнических способах борьбы с табакокурением?
Онищенко: Передо мной стоит пример Европы, которая в фантастически короткое время навела у себя порядок в этом вопросе. Сейчас Европейский союз на полном серьезе приступил к рассмотрению закона (директивы) о том, чтобы с 2020 года запретить на территории Европы производство, продажу и потребление табака. Я уверен, что они эту задачу решат.
Барщевский: Вы говорите о том, как активно европейцы борются с табакокурением. Почему у нас, например, не дотируются средства, снижающие табакозависимость?
Онищенко: Наши действия по борьбе с алкоголем и с табакокурением в отсутствие ярко выраженной политической воли бессмысленны. Если будет политическая воля, каждый будет заниматься своим делом. Я как врач и как надзорный орган буду говорить о том, как вредно пить и курить, следить, на каком расстоянии от детского сада или школы находится табачный киоск. Министры финансов и экономики будут думать и просчитывать свое, может, предлагать "Никоретте" субсидировать. Г-н Мутко скажет: "Мы отказываемся от рекламы табака на стадионах". Страховщики решат: "Давайте страховые фонды будут предлагать дешевые страховки тем, кто ведет здоровый образ жизни".
А что у нас происходит? Из-за отсутствия политической воли мы сделали шаг в обратном направлении - приняли федеральный закон "Табачный регламент", т.е. законодательно оформленный механизм увода России от цивилизованного европейского пути борьбы с табакокурением. Представители четырех крупнейших мировых табачных компаний, которые все здесь купили, пролоббировали закон, от начала до конца написанный ими. Этот закон не учитывает рамочную конвенцию по борьбе с табаком. Он откладывает на пять лет российские нормативы на снижение никотина. Из-за отсутствия политической воли у нас законодательство по табакокурению не во имя человека, а против него. Во имя корпоративных интересов.
Барщевский: Хочу высказать вам пожелание. У Роспотребнадзора полномочия достаточно большие. К сожалению, вы используете их не всегда там, где это необходимо. Я говорю о медобслуживании населения. В этой области огромные проблемы. Это и плохая подготовка медицинских кадров, и незаинтересованность в результатах своей работы, и коммерциализация того, чего не должно быть. Непрофессионализм приводит к врачебным ошибкам и даже преступлениям. Конечно, есть проблема туберкулеза, ВИЧ, но тем не менее ситуация с самой обычной медициной стала катастрофической. Поскольку вы представляете ведомство по защите нас, населения, от всех и вся, пожалуйста, обратите больше внимания на медицину. Кроме вашего ведомства, нам рассчитывать не на кого.
Онищенко: Мы этим занимаемся. Но наше законодательство, к сожалению, не такое, как в Европе. Я пытаюсь скрестить два законодательства: по санэпидблагополучию и по защите прав потребителя. Я хочу, чтобы они сходились, это мировая тенденция. Есть еще проблема судов и юристов. Это же все в судах решается. Есть юристы-цивилисты, а еще должны быть юристы-защитники прав потребителей. Этого пока нет. Но мы над этим работаем.
Роспотребнадзор
127994, Москва, Вадковский пер., д. 18, стр. 5 и 7
Тел.: (499) 973-26-90
Эл. почта: depart@gsen.ru