Валентин Распутин впервые в жизни совершил хождение за три рукотворных моря

Автор "Прощания с Матерой" и десятков других замечательных повестей и рассказов, давно ставших классикой русской литературы, осуществил наконец давнюю мечту - пройти Ангарой от Байкала до Кодинска.

Простившись с любимой своей рекой, писатель в буквальном смысле попал с корабля на бал: в Красноярском педагогическом университете имени Виктора Астафьева его торжественно облекли в мантию почетного профессора. Но и теперь Валентин Григорьевич и верные его спутники - ректор педуниверситета Николай Дроздов, литературный критик Валентин Курбатов, издатель Геннадий Сапронов - вновь и вновь возвращаются к дням и ночам, пережитым на Иркутском, Братском, Усть-Илимском водохранилищах. И на островах, в селениях, которые совсем скоро станут дном будущего Богучанского моря.

- Вереницу прощаний нынешнего лета - с подлежащими затоплению Кежмой, Балтурино, Временным, Недокурой, Кеулем, Едармой - принято почему-то именовать праздниками, хотя правильнее было бы назвать тризной, - грустно замечает в разговоре с корреспондентом "РГ" Распутин. - Но мне интересно было смотреть, как московские кинодокументалисты, прошедшие с нами весь путь, - хорошие, порядочные ребята - всплескивали руками, когда слушали, снимали удивительный говор, песни ангарских старушек, уходящих вместе с ними. Жить-то деревне осталось в лучшем случае год, половины уж нет, половина еще держится, а эти бабушки, не нарушая ничего, наоборот, прибавляют, прибавляют, будто остаются здесь навсегда... Ангара ведь от истока до Кодинска - уже не Ангара. В моей родной Аталанке ни рыбу, ни воду давно не берем. Десятки лет назад жителям обещали бесплатное электричество от ГЭС, но и ныне, разумеется, за деньги, да и то на 5-6 часов его дает дизель. То же и в Подволочном. Три века этому имени, 40 лет назад перевели село выше. И до сих пор в клубе даже баяна нет. Да и в других местах, где лес в округе повырубили, больно смотреть на склоненные избушки, в которые никто не заходит. Получается, пересадили людей на новую почву и бросили: живите как придется. Боюсь, повторится все и на Богучанском море. Его еще нет, однако и площадки под переселение, и сроки, многократно менявшиеся, все еще нельзя назвать окончательными. Вода, в свое время немного поднятая, за годы, пока строительство не велось, вовсю зацвела. Мы на катере сколько раз запутывались в этих зарослях, сдавали назад, тыкались вперед, снова сдавали...

У доктора исторических наук, профессора Дроздова с этими краями свои тревоги связаны:

- Через месяц ровно 40 лет, как мы вместе со специалистами РАН и семи сибирских университетов ведем в зоне затопления раскопки. Более 100 археологических памятников открыли. Древнейшей стоянке в Усть-Кове 35 тысяч лет! На Аплинском пороге - наскальные рисунки. У шеверы Гороховой - шаманские захоронения. В Коде, у самого створа ГЭС, - комплекс стоянок. Остров Сергушкин - сплошной памятник. Четыре раза проводили здесь международные симпозиумы, собиравшие коллег из Штатов, Канады, Германии, Японии, Китая, Южной Кореи. И за все это время от положенных по закону гидростроительных отчислений получали лишь крохи. Работали на свои. В прошлом году кое-что нам подбросили, но не в мае, как договаривались, а в сентябре. Пришлось 500 студентам и ученым со всей Сибири авралить до самых морозов. А ведь речь - о нашей общей истории, о корнях наших!

Показательная деталь: все двенадцать суток, пока длилось путешествие творческой группы, опережающей волной катила по реке предупредительная чиновничья молва: "Распутин едет против ГЭС агитировать!"

- Суета, - склоняет голову писатель. - Я вовсе не против прогресса, но не должен он служить только интересам частного капитала, тем более превращаться во что-то всемогущее, стоящее выше человека, государства, выше всего.

...В будущем году Распутин со своей командой намерены пройти дальше - от Кодинска до устья. И опять будут встречаться с ангарцами, несмотря ни на что все еще поющими свои песни.