После "Подстрочника" не сразу удалось смириться с телевизионной рутиной, которую поневоле меряешь подлинностью и глубиной недавно увиденного. Но ничего не попишешь - приходится писать. В данном случае колонку.
Артефакты
Что скрасило на сей раз течение летних буден, так это юбилей Александра Ширвиндта. И еще документальный фильм "Роман с Карцевым". В первую очередь потому, что персонажи - самоигральные, самоценные в эстетическом отношении. И, правда, они сами по себе - "артефакты".
"Артефакт Ширвиндт" несколько дней доминировал на телеэкране: художественные фильмы с его участием, документальные фильмы о нем, спектакль с ним, информационные выпуски с сюжетами про него. Разумеется, много повторов, ремейков, много комплиментов как прямолинейных, так и изысканных.
Самый правильный комплимент: "Ширвиндт - не актер, не режиссер; Ширвиндт - это явление".
Явление и Роман Карцев. Они оба - явления. И, если вникнуть в то, что показывалось о них, о наших современниках, с субботы на воскресенье, то можно достичь высокой степени понимания их природы.
Они оба - ироники. Юмор для них - не жанр, не формат, не профессия; он для них - философия. То есть такое житейское приспособление, которое позволяет взглянуть на себя и свои проблемы, и проблемы своих соотечественников со стороны.
...Было советское время. Жесткое в идеологическом отношении, абсурдное - в социально-бытовом. У людей, сознававших это, не было альтернативы. Если, правда, не считать таковой литературу, театр, кино, эстраду и город Одессу. Но и здесь трудно было "разбежаться" с выражением истинных чувств, оригинальных идей и нелицеприятных оценок.
Впрочем, особо одаренные и талантливые граждане страны Советов по части иронии находили возможность это сделать, за что согласные с ними читатели, зрители и слушатели бывали им страшно благодарны. В частности, одесситам Жванецкому, Ильченко и Карцеву.
В "Романе с Карцевым" одноименный герой тепло и задушевно рассказал о закулисье той работы, что вызывала такой энтузиазм у их зрителей. О нем так или иначе уже было известно и прежде. Но лично для меня стало новостью то, с каким непониманием отнесся Аркадий Исаакович Райкин к абсолютно асоциальной миниатюре "Аваз", а затем, с какой ревностью встретил ее успех.
Из того, что показывалось о Ширвиндте, самое теплое и задушевное можно извлечь из рассказов о его капустническом прошлом.
Театральная "капуста", где так или иначе пародировалась советская действительность, где эта действительность под видом шаржа на нее, обращалась, как говорил незабвенный Огурцов из "Карнавальной ночи", "в Петрушку", была необыкновенно по этой причине востребованным художественным промыслом. И Шура Ширвиндт, по общему признанию, считался некоронованным королем театральной "капусты".
Осколки, огрызки и опилки этой полуподвальной художественной фронды по большим, не слишком казенным советским праздникам попадали на тогдашний телеэкран. Чаще прочего в программы "Театральные встречи" или "Кинопанораму".
Но вот что сегодня более всего бросается в глаза при оглядке на славное прошлое и Карцева, и Ширвиндта, так это то, что они были сильны своими компаниями и тем, что называется "дружеские узы". И понятно, что они им тогда сильно скрашивали сосуществование с советской властью. И видно, что они их до сих пор держат в жизни на плаву. И можно белой завистью изойти и к компании Романа Карцева, и к компании Александра Ширвиндта.
Иных из них уж нет. Нет Ильченко, Миронова, Горина... Но нежность и к ним, и к здравствующим друзьям никуда не делась. Чтобы понять это, стоит только вспомнить трогательный рассказ Карцева о том, как Ильченко собирал свой чемодан. Или рассказанную Ширвиндтом историю про то, как он и его друзья отпраздновали один из дней рождения Андрюши Миронова.
Телевидение день рождения Шуры Ширвиндта отпраздновало широко, с умеренной выдумкой, но, надо признать, без огонька. То есть без капустника, который бы в данном случае по понятным причинам оказался бы особенно уместным.
Хотя и на том спасибо, если принять во внимание, как оно отметило 100-летие Андрея Громыко.
Сто лет господину Нет
Отметило оно массированным вбросом в эфир сразу трех фильмов с рассказом о жизни и деятельности советского министра иностранных дел.
Первым "отстрелялся" Первый - "Андрей Громыко. "Господин Нет". Вторым - телеканал "Россия" - "Тайна дипломата N 1. Андрей Громыко". НТВ назвало свое приношение "Незаменимый".
Все три названия в той или иной степени имеют отношение к юбиляру. Они в меру лестные, отчасти загадочные... Сами фильмы достаточно обстоятельные и с претензией на рассекречивание секретного исторического персонажа. Увы, не оправданной. Каким он был все время своей служебной карьеры закрытым для нас, простых смертных, таким он остался после этих документальных расследований. А может, и открывать было нечего?
..."Громыко" шел в эфире почти нон-стопом в продолжение пяти часов, но впечатление было такое, словно крутилась одна и та же лента. Одни и те же факты, одни и те же "говорящие головы", одни и те же подробности...
Разночтения, конечно, были, но несущественные. Первый канал начинает повествование с судьбоносного момента, когда министр на заседании Полит бюро предложил избрать генсеком Михаила Горбачева. В другом фильме запевом были общие слова об исторической значимости человека, 28 лет возглавлявшего советский МИД. В третьем - то же самое, но с перестановкой слов.
Честно говоря, я готов посочувствовать документалистам, взявшимся за биографию этого человека. В ней практически не за что зацепиться. Он не пил, не курил, был морально устойчив. Он даже матом не ругался в минуты негодования на своих подчиненных. Его "трехэтажная брань" исчерпывалась тремя словами: "странный человек", "шляпа" и "тюфяк".
На что Андропов был закрытым человеком, но в его личной жизни отыскались личные драмы. Развод с женой, непутевый сын... У него было романтическое хобби: стихи сочинял в свободное от чекистской работы время. А у Громыко - только охота. Своего рода ритуальная забава членов Политбюро. Неудивительно поэтому, что авторы всех трех картин ухватились за одну более или менее экстра ординарную подробность в жизни своего героя. Это то, как он заинтересовался персидской княжной, брошенной Степаном Разиным в набежавшую волну. Он перерыл гору исторической литературы, чтобы выяснить: имело ли какие-либо реальные основания подобное варварство на высоком государственном уровне. Выяснилось, что это неправда. Скорее всего, речь могла идти о какой-нибудь наложнице из Персии.
***
Андрей Громыко, как явствует из помянутых телефильмов, был типичным советским функционером. Более того, он оказался функционером, близким к идеалу в том смысле, что стал образцово-показательной функцией советской системы.
Ирония судьбы страны Советов: человек, ставший частью системы, в конечном итоге взял на себя обязанность стрелочника, поддержав Горбачева, который перевел стрелки на рельсы совсем другого исторического пути.