Поделиться
Более 80 процентов наших подростков употребляют алкогольные напитки, причем за последние 10 лет возраст приобщения к спиртному снизился с 17 до 14 лет. Каждая четвертая смерть в России прямо или косвенно связана с алкоголем. 80 процентов убийц были в нетрезвом состоянии во время совершения преступления. Эти страшные цифры заставили по новому взглянуть на проблему алкоголизма в нашей стране. Российские писатели начали дискуссию о странной лояльности отечественной культуры к винопитию. На страницах "РГ" ее продолжает писатель Алексей Слаповский.
Российская газета: Алексей Иванович, почему наша великая русская литература так снисходительна к пьянству? Даже Толстой как-то сказал: "Бог пьяненьких любит".
Алексей Слаповский: На самом деле это не он сказал, это народные речения: бог пьяных спасает, пьяным и море по колено. Давайте, спишем это на снисходительно отношение и народа, и писателей к тем недостаткам людей, которые обусловлены социальными условиями. Конечно же, все мы, люди разумные, понимаем, пьянство - зло. Это всегда понимали и писатели, но почему же оправдывали? Да потому, что, в России пьянство было видом некой фронды. У нас же ничего не делается по охоте, а только по идее. У нас и пили-то многие из принципа. А в советское время уход в пьянство казался многим чуть ли не внутренним диссидентством. И наши писатели сочувствовали не пьянству как таковому, а стремлению человека обрести, пусть и таким своеобразным способом, хоть какую-ту свободу.
Но, пожалуй, это время прошло. И сейчас я не склонен поэтизировать пьянство. Да и другие, по моим наблюдениям, осознают, что в теперешних условиях это - плохие игрушки. Не до поэзии, когда речь идет о фактически национальной трагедии. И сейчас вряд ли появится книга подобная "Москва-Петушки" Венедикта Ерофеева, хотя она вовсе и не об алкоголизме.
РГ: Вы говорите, что сейчас не появилась бы такая книга. А когда это "сейчас" наступило?
Слаповский: Этот перелом назрел давно. Уже в начале прошлого века было понимание, что пьянство - социальное зло. У нас же был "сухой закон" до Первой мировой войны, который, кстати, вместе со многими другими законами отменила революция. И это понимали не только в России. Финны же признались себе, что им в силу разных причин, в том числе этнических, пить нельзя, и довольно резко ограничили себя в потреблении алкоголя. Вот и в России потихонечку начинают догадываться, что без запретительных мер не обойтись. Эти меры вводились в горбачевское время. Правда, почему-то большинство их проклинает, забывая, что большое количество советских чиновников было против этих мер, и выполняя чересчур старательно указания, вырубали, например, виноградники, хотя этого им никто не приказывал. Тем самым они хотели дискредитировать антиалкогольную кампанию, и во многом им это удалось. То есть не кампанию, это плохое слово, да и понятие. Действия. Борьба. Не так - налетели, отчитались, забыли.
Я убежден, ограничения нужны. А на все другие замечательные меры, вроде пропаганды здорового образа жизни, здорового пития, или как у нас любят говорить: "Начни с себя", у нас просто нет времени. Без серьезных запретительных или, точнее, регламентирующих мер ничего не получится. Когда пожары полыхают везде и вовсю, бесполезно кого-либо уговаривать, призывать поджигать в строго отведенных местах и по чуть-чуть - тушить надо.
РГ: И кто должен выступить в роли пожарных?
Слаповский: Один из важных шагов - соблюдение тех законов и норм, которые уже существуют. То есть должны работать правоохранительные органы. Они должны гонять подростков от пивных ларьков, предъявлять серьезные претензии к продавцам. Вот, говорят, штрафы маленькие. Если бы этим штрафами долбили каждый день, они бы были большие. Но поскольку у нас засилье коррупции, то и милиционеры ничего не могут и не хотят делать.
Что делать конкретно с проблемой пьянства и алкоголизма, честно скажу, не знаю. Но я знаю, что без серьезных подвижек в социальной области, без серьезного поворота власти лицом к народу ничего не изменится. Я вижу, что Медведев в своих обращениях апеллирует уже не к власти, а к народу. Но проблема в том, что народу в большинстве своем на многое наплевать, а гражданского общества у нас нет. Есть только его имитация в Интернете. Недаром Медведев пришел туда со своим видео-блогом. У меня ощущение, что говорит он все правильно, но ни правительство, ни власть имущие его не услышат, потому что слышать не хотят.
РГ: Но ведь голос писателя люди слышат. Может литература быть носителем строгой морали или все-таки литература - это всего лишь художественное исследование жизни?
Слаповский: Нам свойственно искать, на кого бы все свалить. Почему бы не свалить все на литературу? Но давайте не будем преувеличивать влияние литературы на людей. Особенно в наше время, когда серьезная художественная литература издается настолько мизерными тиражами, что она может влиять, только касаясь глубинных мировоззренческих вещей и воздействуя на весьма ограниченное количество читателей. Ни начать пить и ни бросить пить книги не научат.
РГ: Зато литература помогает разобраться в причинах...
Слаповский: Это да. Точнее сказать, она помогает разобраться в людях. А алкоголизм - явление. В явлениях пусть разбираются социология, психология и другие специальные общественные науки.
РГ: Почему в нашем обществе так сложно найти пример адекватной реакции на пьянство, и трагедия часто превращается в комедию?
Слаповский: Мы привыкли смеяться над всем, что касается пьянства. Наш многоопытный народ с иронией относится к различным призывам и всевозможным обществам анонимных алкоголиков, потому что знает, что никакими обществами и призывами проблемы не решить. Они видят, что "пар уходит в свисток". Это не подходит нам по ментальности, чтобы собирались люди и куковали друг другу: "Я алкоголик, у меня то-то и то-то, жду поддержки". У нас в крови, к сожалению, что каждый со своей бедой справляется сам. У нас стыдно признаваться в беде. Стыдно признаться самому себе, что ты алкоголик. Для этого надо иметь большое, извините, гражданское мужество. К тому же мы настолько привыкли врать, что врем даже сами себе. Если провести опрос, большинство людей, которых нарколог признает алкоголиками, скажут "Да, выпиваю. Нормально. Алкоголиком себя не считаю". Тут и не нужна большая смелость, просто надо глядеть правде в глаза.
РГ: А если посмотреть на пьянство в нашей стране в исторической перспективе. Вроде бы всегда пили, но почему-то кажется, что раньше пить умели, а сейчас будто разучились?
Слаповский: Уметь можно только что-то дельное и хорошее. А глотать опьяняющую жидкость - дело не хитрое. Сколько бы ни твердили о пользе алкоголя в ограниченных количествах, никто так и не сказал, каковы эти ограниченные количества. Зато всем давно понятно, что без никотина и алкоголя человеческий организм спокойно может существовать. Зачем же уметь употреблять то, что не нужно человеку? Не было никогда этого умения, а было желание человека, испытывающего некую недостаточность своей жизни, что-то в нее добавить. Неумение почувствовать прелесть собственной жизни без каких-то добавок - вот причина.
В России раньше меньше пили, потому что было некогда и не на что. Потому что жизнь была другая и позиция социума была иной. В городе всегда напиться было легче, тебя же никто не знает, а в деревне все друг друга знали. Пьяницу знали все, и это было стыдно и гадко. Люди имели стыд и совесть. А потом в какой-то момент не стало стыдно никому.