Поделиться
Россия не отказывается от своих обязательств по сохранению моратория на смертную казнь. Об этом на днях сообщила журналистам пресс-секретарь президента России Наталья Тимакова. "Ни в администрации президента, ни в судейском сообществе, ни в судебных органах власти, - сказала она, - тема отмены моратория на смертную казнь сейчас не рассматривается". Президентский пресс-секретарь таким образом опровергла промелькнувшую в ряде российских печатных изданий информацию, будто верховная власть прорабатывает возможность отмены моратория. В частности, высказывалось предположение, что высшая мера наказания может быть применена к милиционеру-убийце Денису Евсюкову.
Мораторий на смертную казнь истекает 1 января 2010 года. С этого дня российские суды могут возобновить вынесение смертных приговоров. Такая возможность формально появится, хотя фактически смертная казнь в России не применяется с 1996 года. Временный мораторий был введен в 1996 году в связи с вхождением России в Совет Европы. Однако протокол N 6, касающийся отмены смертной казни, российские депутаты так и не ратифицировали. Основания медлить с этим решением им дает и Конституция, где сказано, что смертная казнь может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. Суда присяжных нет пока только в Чеченской Республике. Согласно решению КС, он должен там появиться к 2010 году. И только тогда, то есть после введения судов присяжных на всей территории страны, суды общей юрисдикции снова смогут выносить смертные приговоры.
Вероятность, что народное правосудие (не путать с законами шариата) начнет в Чечне действовать точно к назначенному сроку, пока невелика. Дело в том, что суды присяжных формируются муниципальными органами власти, а эти органы в Чечне еще не созданы. Значит, до конца года власть должна принять политическое решение: либо продлить мораторий, либо возобновить вынесение смертных приговоров, либо вообще отменить высшую меру. К последнему Россию подталкивает международный опыт. К середине 2007 года 89 стран отменили смертную казнь за все преступления. Еще 10 стран сохранили ее только для отдельных особо тяжких преступлений, совершенных в военное время, исключив возможность назначения смертной казни за так называемые общеуголовные преступления.
Международные чиновники постоянно напоминают российским государственным лицам, что конвенцию о неприменении высшей меры пора бы наконец ратифицировать. О том, что Россия должна подписать протокол N 6 к Европейской конвенции по правам человека, заявлял докладчик Парламентской ассамблеи Совета Европы по мониторингу обязательств России перед СЕ Люк ван дер Бранде; по его словам, "Россия единственная из стран - членов Совета Европы, которая не ратифицировала данный документ". А бывший председатель ПАСЕ Рене ван дер Линден выражал надежду, что Россия в скором времени примет шестой протокол к Европейской конвенции по правам человека, отменяющий смертную казнь.
Уверенность европейских эмиссаров в скорейшем присоединении России к известному протоколу имеет основания. Ранее такую же уверенность выразили глава думского Комитета по международным делам Константин Косачев и председатель Комитета Совета Федерации по международным делам Михаил Маргелов. Председатель Совета Федерации Сергей Миронов с трибуны ПАСЕ тоже обещал: "Мы будем решать эту проблему". Но европейские коллеги российских парламентариев едва ли удовлетворятся одними лишь обещаниями. Ратификации международного протокола об отмене смертной казни от России ждут давно. Мораторий - еще не отмена. Если Россия всерьез собирается привести свой Уголовный кодекс в соответствие с западными правовыми стандартами (членство в Совете Европы к тому обязывает), ей следует поторопиться. Затянувшаяся неопределенность начинает все больше раздражать ее европейских партнеров, не понимающих, почему страна, на словах разделяющая международные принципы гуманизма, не хочет узаконить отказ от высшей меры. Ссылки на терроризм не принимаются. Несколько лет назад тогдашний генеральный секретарь Совета Европы Вальтер Швиммер дипломатично заметил: "Я был бы очень разочарован, если бы Россия оказалась последней страной, которая не отменила законодательно смертную казнь. Цивилизованные страны должны показать разницу между шариатским судом, который действовал в Чечне, и демократическим справедливым правосудием".
Как бы то ни было, с момента принятия моратория верховная власть отстаивает свои обязательства, взятые при вхождении в Совет Европы. Отстаивает, несмотря на давление и со стороны общества, и со стороны отдельных политиков. Например, после покушения на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова депутат от КПРФ Николай Рябов предложил отменить мораторий, но не был поддержан коллегами. Заместитель председателя Комитета Госдумы по безопасности Геннадий Гудков считает, что мораторий на смертную казнь в России должен быть продлен до того момента, пока "в сознании людей не укоренится мысль об окончательном запрете на эту высшую меру наказания". Но если присоединение к Европе будет постоянно зависеть от российской внутренней политической конъюнктуры, то подходящий момент для отмены смертной казни не наступит никогда. Скажем, в период избирательных кампаний ни одна партия, зная массовые настроения, об отмене смертной казни и заикнуться не посмеет. В общем, как-то так получается, что всякие разговоры на эту тему вроде бы не ко времени. Зато призывы казнить отпетых преступников звучат постоянно. Как правило, всякий раз после громких терактов. О радикальном способе умиротворения боевиков, пользуясь каждым новым поводом, одобрительно отзывались многие российские политики. Выразительнее всех однажды высказался Владимир Жириновский: "Трибунал! Казнить на Красной площади в Москве!"
Ничего удивительного. Депутаты с думской трибуны произносят то же самое, что говорят между собой, сидя на кухне, сотни тысяч, а может, и миллионы их соотечественников. А неотступающая преступность мешает поставить точку в парламентской дискуссии о том, надо ли России окончательно отказаться от высшей меры. Твердое "да" или "нет" в виде законодательного решения до сих пор не прозвучало. Один из депутатов, помнится, заявил: "Вопрос о введении смертной казни должен решаться на референдуме. Нам самим нужно принять решение - сохранять смертную казнь или не сохранять, а не ссылаться на европейское законодательство". Это уже отдает демагогией. Автор этого предложения не догадывается, какой результат принесет предлагаемый им референдум? Нет? Тогда - пожалуйста: по последним данным ВЦИОМа, 84 процента опрошенных считают, что России надо отказаться не от смертной казни, а от моратория на нее.
Судя по заявлению президентского пресс-секретаря, от моратория Россия не отказывается. Но об отмене смертной казни речи нет. Пока с Северного Кавказа едва ли не ежедневно приходят сообщения о новых терактах, пока не идет на убыль количество преступлений, совершаемых с особой жестокостью, общественное мнение будет восставать против упразднения высшей меры, мешая властям утвердить европейскую пунктуацию в классической фразе: "Казнить нельзя помиловать".