Поделиться
Легальные уловы рыбаков могут сократиться на 20 процентов уже в следующем году. Такой прогноз эксперты дали на дальневосточном научно-промысловом совете.
Проблема в том, что отраслевая наука лишилась львиной доли финансирования и переходит от исследований численности рыбы в море на экспертные оценки и так называемый "предосторожный" подход при решении вопроса, сколько и какой рыбы можно выловить. "В результате общедопустимый улов в исключительной экономической зоне России со следующего года снизится на 500-600 тысяч тонн", - заявил на совете начальник управления науки и образования Росрыболовства Владимир Беляев.
Наука в рыболовстве имеет несколько более значительный вес, чем, скажем, в сельском хозяйстве. Ученые обязаны постоянно мониторить запасы рыбы, которая, пока плавает в воде, является собственностью государства. Чего стоит хотя бы точное определение из ряда вон выходящего улова горбуши этой осенью. Ученые назвали его объем еще в марте. При этом рыбы в наших морях становится больше. И не только лосося. Резко выросли запасы минтая в Охотском море, мойвы и трески - в Баренцевом.
Причина - чуть более обширные научные исследования, чуть более активная борьба государства с браконьерами. Но этот удачный тандем интеллекта и силы стал сейчас разваливаться. Из-за кризиса бюджетное финансирование научных экспедиций в море в этом году было крепко урезано. А в следующем - бюджетные ассигнования на отраслевую науку могут быть сокращены на 40 процентов, сообщил руководитель Росрыболовства Андрей Крайний на международном конгрессе рыбаков, проходившем во Владивостоке на прошлой неделе. Но это только полбеды. С этого года ученые лишились права "кормиться рыбой" - все выловленное в научных целях они в соответствии с вступившей в действие поправкой к закону о рыболовстве обязаны уничтожать. А это в масштабах страны 3 миллиарда рублей морским котикам под хвост, и только на Тихоокеанском побережье - 12-15 тысяч тонн выброшенной рыбы каждый год. При этом на само уничтожение в бюджете средства не предусмотрены. Но если просто выбросить рыбу в море, можно нарваться на чувствительный штраф природоохранной прокуратуры. На штрафы денег из бюджета, естественно, тоже не выделяют.
Научные квоты попали в немилость как "коррупционноопасные", а в бюджете денег на полноценные исследования моря нет. На вопрос о том, куда смотрело Росрыболовство, когда "антинаучная" поправка в Закон "О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов" проходила через парламент, Владимир Беляев заявил, что рыбное ведомство пыталось бороться с ней всеми известными цивилизованными способами. Предлагали два приемлемых для рыбаков варианта. Либо перечислять все вырученные от продажи рыбы деньги на специальный счет, а уже с него финансировать исследования на основании утвержденной сметы. Либо перечислять в доход государства всю прибыль, оставляя институтам рыбные деньги только на расходы.
По слухам, последний вариант не вызывал протестов даже у минфина. Но прошел другой вариант, при котором ученых приравняли к осетровым браконьерам. В борьбе с последними государству пришлось пойти на уничтожение конфискованной рыбы. И, таким образом, был перекрыт канал легализации незаконного товара. Что сильно подорвало экономическую базу браконьерства. Однако эксперты в один голос заявляют, что запрет на реализацию рыбы, законно выловленной в научных целях, хоть и снижает "коррупционную составляющую", но при этом подрывает экономическую базу науки. Если дальше следовать этой логике, нужно запретить и реализацию промысловых квот рыбопромышленникам. Они-то склонны к коррупции больше, чем ученые. И тогда наступит благодать - ни коррупции, ни рыбы. Конечно, лучше финансировать науку из бюджета. С этим никто не спорит. Но мало в каком государстве хватит на это денег. В таких разных странах, как Норвегия и Япония, рыбная наука кормится от продажи уловов. А с коррупционерами там борются иначе - ловят и сажают.