Поделиться
В эти дни 65 лет назад в Ставке Верховного Главнокомандующего в Москве подводили итоги операции "Багратион" - большого и по-настоящему успешного наступления советских войск в Белоруссии.
Стратегический замысел маршала Жукова обеспечил частям Красной Армии стремительное продвижение к западным границам и предопределил скорый конец войне. Кто мог подумать тогда, что четыре сотни деревень в белорусском Полесье, отбитых с большой кровью, через несколько десятилетий придется без боя сдать другому врагу - без плоти, запаха и цвета, с одним абстрактным именем "радиация"?!
Про "мирный" атом, наследивший в Белоруссии, рассказано, написано, показано с экрана, казалось бы, уже все, что можно и нельзя. И острота случившегося явно притупилась. Светлана Алексиевич нашла этому свое объяснение: "О Чернобыле не забыли. Его просто не поняли". А если так, то все нынешние инициативы белорусских ученых и намерения властей в этой сфере, включая возможное строительство атомной станции, - предмет особой ответственности перед своей страной и своими семьями тех, кто принимает такие решения. И главным мерилом этой ответственности была и остается память о чернобыльской катастрофе.
Это сознаешь особенно остро, когда оказываешься на территории Полесского государственного радиационно-экологического заповедника. Он образован двадцать лет назад на отчужденных землях трех наиболее пострадавших районов Гомельской области - Брагинского, Наровлянского и Хойникского. В 92 деревнях здесь проживали до аварии 22 тысячи человек. Сейчас - всего семеро, и только в одной единственной деревне Тульговичи.
А в другие люди если и наведываются, то, как правило, по печальному поводу - проводить в последний путь кого-то из близких, завещавших похоронить себя на родовом погосте. Да еще перед Пасхой и на Радоницу, чтобы прибрать оставленные могилки. В границах заповедника 85 сельских кладбищ, за которыми нужен уход. На особом учете в администрации зон отселения братские захоронения и одиночные могилы времен Великой Отечественной войны, а также связанные с ней обелиски и памятные знаки, сооруженные в послевоенное время, - всего таких объектов более сорока.
Один напоминает о месте базирования Хойникского подпольного райкома КП(б)Б и партизанского отряда им. Чапаева. На обелиске в деревне Красноселье, отселенной в 1986 году, читаю: "Воiнскае пахаванне", чуть ниже номер - 3725. И предупреждение, понятное даже небелорусу: "Прычыненне шкоды караецца па закону".
В деревне Дроньки, где мы заглянули в несколько покинутых домов, воинского захоронения нет. Но в Обобщенной базе данных "Мемориал" значатся четыре уроженца этого малоприметного населенного пункта Хойникского района Гомельской (а тогда - Полесской) области, павших в годы Великой Отечественной войны. Среди них - командир танка младший лейтенант Лебеденко Григорий Яковлевич, 1918 года рождения. Он погиб уже в Германии - 19 апреля 1945 года, когда белорусское Полесье и его родные Дроньки, отбитые у врага, возвращались к мирной жизни.
...В одной только Беларуси - 447 таких обезлюдевших селений. Есть ли надежда, что постоянные жители сюда вернутся? В гипотетическом будущем - да, в обозримой перспективе - вряд ли. И не только потому, что период полураспада плутония - 24 тысячи лет. Скорее - по причинам психологического свойства. В самом деле, зачем искушать судьбу, если жизнь, которая дается человеку один раз, и без того коротка.