Поделиться
В конкурсных показах VI Международного фестиваля документальной мелодрамы участвовало 40 картин, снятых режиссерами из России, Украины, Германии, Англии, Франции, Израиля, Финляндии, Ирана.
Главный приз фестиваля, он же приз губернатора Саратовской области, получил фильм молодого московского режиссера Марии Кравченко "Части тела". Особо отметило жюри и работу оператора Ивана Финогеева в этом фильме. Об итогах конкурсного показа и процессах, происходящих в документальном кино, рассказал председатель жюри известный российский режиссер Борис Хлебников.
Российская газета: Насколько жанровое определение "документальная мелодрама" точно?
Борис Хлебников: Это очень хорошее название для фестиваля. Оно очень обтекаемое и емкое. Любая судьба человека мелодрама, очень редко, когда это трагедия.
Фильм, который победил (про молодых ребят, детей войны, ставших инвалидами во время боевых действий на Кавказе. - А. К.), был самый интересный фильм фестиваля. Очень важным мне кажется, что на этом фестивале произошло разделение телевизионного кино с документальным. Раньше у людей было убеждение, что говорящая голова и красивые пейзажи, на фоне которых звучит музыка, это и есть документальное кино. Сейчас по работам ребят, которые получили призы, видно, что это нечто совсем другое. Это погружение в человеческую историю, слежение за жизнью. Такое кино начинается с той минуты, когда герой перестает замечать оператора с камерой. То, что режиссеры-документалисты начинают работать в эту сторону, это здорово.
Документальное кино сейчас становится другим прежде всего за счет технических возможностей. Когда сегодня вы снимаете современной камерой, вы можете ходить за человеком бесконечно, ехать с ним в поезде, заходить вместе в ванную. Степень приближения к герою возрастает во много раз. Все это раскрывает перед документальным кино кардинально новые возможности. Говорят, качество картинки стало хуже, ну и пусть, плевать на нее. Главное - человек. И в лучших своих образах новое документальное кино мощней, ярче, чем было раньше. Это драматургическое произведение с завязкой, сюжетом, развязкой.
РГ: Чем интересно вам документальное кино как режиссеру?
Хлебников: Сегодня я сам не готов делать документальное кино, это слишком большая ответственность за жизнь героев, это сложно и не по моему характеру. Что касается восприятия документального кино, мне оно очень интересно. В этом присутствуют и корыстные мотивы, потому что документальное кино дает очень много художественному, подсказывает какие-то новые ходы. Художественное кино уже формализовано, есть идиотские представления о красивой картинке, о выверенной профессиональной камере. А документальное кино приводит к каким-то новым открытиям, и то, что здесь на экране получается зачастую случайно, можно пробовать делать потом в художественном кино.
РГ: А какую ответственность вы имеете в виду?
Хлебников: Снимают фильм о мальчике в детском доме. Год продолжаются эти съемки, ребенок привык к этим людям, что делать с ним дальше? Снимали старушку, которая получала от съемочной группы заботу и внимание, но они заканчиваются после того, как фильм снят. Иногда режиссеры говорят: мол, я потом своим героям помогаю. Не верьте, это неправда. Если вы профессиональный человек, вы делаете два фильма минимум в год. Через десять лет у вас будет уже двадцать тех, о ком нужно заботиться. Вот что страшно и что меня в документальном кино пугает.