Поделиться
Двадцать лет назад первый президент СССР Михаил Горбачев, выступая в Страсбурге на парламентской ассамблее Совета Европы, призвал жителей Старого Света к строительству единого европейского дома.
Тогда выступление советского лидера произвело эффект политического землетрясения. Тем более что говорил Горбачев о том, что волновало простых жителей континента - проблемах общеевропейской безопасности, готовности СССР к переменам. "Мы приветствовали это выступление бурными и искренними аплодисментами", - вспоминала бывшая в то время генеральным секретарем Совета Европы француженка Катрин Лалюмьер.
И вот спустя двадцать лет после той исторической речи Страсбург вновь принимал Горбачева. И вновь заполненный до отказа зал, люди сидят в проходах. Послушать теперь уже экс-президента СССР, приехавшего во Францию на празднование 60-летней годовщины Совета Европы, пришли сотни студентов местного университета, парламентарии и чиновники.
Это был настоящий моноспектакль, где главное действующее лицо не просто предавалось воспоминаниям. Горбачев шутил, был галантен, и зал буквально застыл в напряжении, стараясь не пропустить ни единого слова бывшего главы государства, которого мои коллеги иностранные журналисты называли не иначе как лицом современной России.
Как и 20 лет назад, Горбачев говорил о единой Европе. Но теперь это были уже не мечты, не призывы, а анализ того, что было сделано, и того, что не удалось за прошедшие годы.
Стремление понять, где были совершены ошибки и почему идея строительства "единого европейского дома" пробуксовывает.
Но, как и 20 лет назад, Горбачева встречали и провожали непрекращающимися овациями. Десятки людей пытались хотя бы дотронуться до человека, который, по мнению многих собравшихся в зале, изменил лицо единой Европы. И дал импульс тем объединительным процессам, которые и сегодня далеки от завершения, но о которых считает нужным упомянуть любой европейский политик. Иногда складывалось впечатление, что Горбачева в Страсбурге воспринимают не просто как бывшего президента СССР. Казалось, что европейцы, особенно молодые, видят в нем своего рода былинного героя, сумевшего победить прошлое и понять будущее.
"Что для вас строительство европейского дома?" - спросили Горбачева. Тот лишь улыбнулся. И в привычной манере, словно слегка подзуживая собеседника, приглашая его к спору, пояснил: "Европейский дом - образ. Не будем же мы делать настоящий дом от Саратова до Парижа. Но как образ пусть он остается. А каким он будет - вопрос практики".
В Страсбурге Горбачев не раз возвращался к тем трудным дискуссиям, которые велись по поводу объединения Германии и разрушения Берлинской стены. "В Америке часто вспоминают призыв экс-президента Рональда Рейгана - "господин президент СССР, снесите эту стену". Но разве мог один человек это сделать", - обращается Горбачев к аудитории. И вспоминает, как бывшая в то время премьером Британии Маргарет Тэтчер "призывала буквально открытым текстом к тому, чтобы оставить Берлинскую стену". А экс-глава Франции Франсуа Миттеран говорил, что было бы неплохо сохранить две Германии. И все же стена была снесена, потому что "миллионы людей на востоке и западе Германии выступали за воссоединение страны".
Вновь и вновь Горбачев говорит о разделительных линиях. "Совет Европы не должен делить государства на хорошие и плохие. Он должен помогать странам преодолевать проблемы, - считает он. - Надо не допускать не только стен, но и раздела на старые и молодые демократии, хорошие и плохие".
В этой связи бывший президент СССР вспомнил, как 20 лет назад в Страсбурге выдвигал идею создания Совета безопасности для Европы. Американцы предлагали назвать этот орган иначе - Директорией. Но этим планам не было суждено сбыться.
Сегодня российский лидер Дмитрий Медведев предлагает Европе заключить новый договор о коллективной безопасности, призванный положить конец конфликтам на континенте. На эту инициативу Горбачев обращает особое внимание. "У нас должна быть одна общая безопасность. Надо положить конец ситуациям, когда одну страну подстрекают против другой", - возмущается он.
Горбачев уверен, и эту уверенность стремился донести до слушателей интонацией, жестами, мимикой, что единую Европу нельзя строить на антироссийских или антиамериканских настроениях. "После распада СССР Запад заболел комплексом победителя, - щурится он от яркого света направленных на него софитов. - Европа не обрела того политического веса, который соответствовал бы ее потенциалу. Вместо новой архитектуры безопасности НАТО стало мировым жандармом".
Этот период явно вызывает разочарование Горбачева. Он с горечью отзывается о милитаризации международных отношений и отказе бывших партнеров от прежних планов строительства единой Европы: "Зачем победителям что-то менять?" "В этом дележе участвовали наши бывшие партнеры", - с заметной обидой говорит он о времени, когда Европе казалось, что с Россией можно больше не считаться. Но с какой гордостью Горбачев бросает в зал: "Россия смогла решить проблемы выживания и целостности. Россия решит проблему всесторонней модернизации. Это недалекий взгляд - делать ставку в международных отношениях на ослабление России".
"Не надо нам навязывать неравноправную модель учитель - ученики, прокурор - подсудимый", - продолжает он свою мысль. И тут же вспоминает, как во время одной из встреч с Рейганом тот попытался читать ему нравоучения. "Я его слушал минуту, другую, а затем говорю: господин президент, так мы разговаривать не сможем. Если вам не нужен диалог, я уйду", - с заметной гордостью делится деталями этого уже ставшего историческим эпизода Горбачев. Другому президенту США, Биллу Клинтону, Горбачев советовал "не похлопывать Россию по плечу". И объяснял своему собеседнику: русские этого не любят.
В Страсбурге экс-президент много говорил о необходимости диалога. "Мир - это большая деревня", - считает он. Отвечая на вопрос о том, что объединяет европейцев, несколько иронично добавляет: "Люди мудрее, чем политики, которые под надуманными предлогами изобретают причины для беспокойства. Научиться жить вместе - важная наука".
В качестве подтверждения своего тезиса о необходимости диалога Горбачев вспомнил случай из своей школьной жизни. Шли выборы секретаря комсомольской организации. Когда девятиклассник Миша Горбачев выступал, кто-то намеренно отодвинул его стул, чтобы тот упал. Так и произошло. Но в итоге его недоброжелателям это не помогло. Горбачева выбрали главой комсомольской организации класса, и это стало началом его политической карьеры.
В том, что диалог способен сблизить позиции самых непримиримых оппонентов, Горбачев абсолютно уверен. Он напомнил случай, как после первой встречи с Рейганом кто-то из окружения спросил его впечатление о президенте США. "Настоящий динозавр",- последовал ответ. Но, как выяснилось, аналогичный вопрос о Горбачеве задали и Рейгану.
Тот тоже в карман за словом не полез, назвав советского лидера "твердолобым большевиком". Но это не помешало - и сейчас экс-президент СССР говорит об этом с видимым удовольствием - руководителям Америки и СССР за два дня договориться и принять совместное заявление о недопустимости ядерной войны. И согласиться с тем, что в таком конфликте не может быть победителя.
Один из студентов спросил Горбачева о возможности вступления России в единую Европу. В ответе не было сожаления, лишь констатация факта: "Европа не готова, чтобы Россия стала членом ЕС". И едва заметная нотка сожаления: "Общий просчет заключался в том, что объединенная Европа строилась с Запада".
"Важно продумать вопрос о европейской безопасности", - возвращается Горбачев к проблеме, которую для себя считает ключевой. И добавляет с обезоруживающей улыбкой, обращаясь к собравшейся его послушать молодежной аудитории: "Вам надо научиться защищать идею европейского дома".