Поделиться
В нынешнем году общественность России и Беларуси широко отметила 100-летие со дня рождения Андрея Громыко. Мое знакомство с Андреем Андреевичем произошло в Атлантическом океане в сентябре 1960 года на борту турбоэлектрохода "Балтика", доставлявшего в Нью-Йорк делегации СССР, Украины, Белоруссии, Болгарии, Румынии и Венгрии для участия в работе XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Я был тогда пассажирским помощником капитана.
...Теплый солнечный день. Необъятный океан спокоен. На палубе полно пассажиров. Мы беседовали с Алексеем Аджубеем - главным редактором "Известий" о журналистской профессии. В руках у меня был фотоаппарат.
От кормы в нашу сторону не спеша шли три министра иностранных дел: Лука Паламарчук (Украина), Кузьма Киселев (Белоруссия) и Андрей Громыко (СССР). Андрей Андреевич был в темном костюме, при галстуке, в шляпе.
- Вот бы заснять эту троицу! - подумал я.
Словно угадав мою мысль, Алексей Аджубей взял мой ФЭД и предложил:
- Давайте я запечатлею вас вместе с ними! Ведь, фотографируясь с известными людьми, можно самому стать со временем известным.
Он подошел к троице, и я услышал, как на предложение Аджубея за всех ответил Громыко:
- С большим удовольствием!
Я встал рядом с послами. Так получился памятный для меня кадр.
А. Громыко поинтересовался, чтобы я хотел посмотреть по прибытии в Нью-Йорк в первую очередь.
- Пройтись по Бродвею, сфотографироваться на фоне здания ООН, - сказал я.
- Внутри там гораздо интереснее, - улыбнулся министр.
- Увы! В залах ООН мне побывать не суждено, - вздохнул я.
Собеседник промолчал. На следующий день, проходя мимо стоящих на палубе Кузьмы Киселева и Андрея Громыко, услышал, что они беседовали на непонятном мне языке и улыбались. Когда Громыко отошел в сторону, я не удержался и спросил у Кузьмы Киселева, на каком языке они разговаривали.
- На белорусском, родном для Андрея Андреевича. Ведь он родился в деревне Старые Громыки в Гомельской области, - объяснил белорусский министр.
Накануне прихода судна к берегам США министр удивил всех знавших его глубоко скрытым талантом. Вечером перед пассажирами с концертом выступили члены экипажа. На "Балтике" был небольшой оркестр, среди моряков нашлись певцы, танцоры, балалаечник, ксилофонист. Концерт всем понравился, каждый номер вызывал громкие аплодисменты. Но вот наступил финал, а покидать музыкальный салон никому не хотелось.
- Пусть молодежь потанцует! - громким голосом выразил общее пожелание Никита Хрущев.
Руководитель оркестра объявил:
- Дамское танго!
К Никите Сергеевичу бодрым шагом направилась одна из официанток и пригласила его.
- Ну! Таким танцам не обучен! А вот дипломат может! - легонько подтолкнул он стоящего рядом Громыко.
Тот на секунду вздрогнул от неожиданности, но беспрекословно выполнил приказ начальства.
- Танцуй, Андрей! Танцуй! Жене не скажу! - улыбался довольный Хрущев.
Публика во все глаза смотрела, как легко скользит по паркету министр. Всегда серьезный, на этот раз он улыбался. Сквозь стекла очков задорно блестели глаза. Чувствовалось, что он с удовольствием тряхнул молодостью. Впрочем, министру в ту пору минул лишь пятьдесят первый год.
И еще один сюрприз преподнес Громыко. На третий день стоянки "Балтики" в Нью-Йорке меня вызвал капитан Павел Майоров и сказал: "Завтра к 9.30 утра мне необходимо зайти в наше представительство при ООН, что на Парк-авеню".
- Возьмите с собой судового доктора, он любит побродить по городу. В представительстве Андрей Андреевич даст вам два билета на утреннюю сессию Генеральной Ассамблеи. Только не опаздывайте! Министр не терпит этого! - напутствовал капитан.
- Значит не забыл Андрей Андреевич наш разговор про ООН, - с благодарностью сказал я.
Когда мы вошли в вестибюль Генассамблеи, Андрей Андреевич как раз спускался по лестнице. Он вручил нам два зеленого цвета продолговатых билета.
- Начало работы через час. Успеете!
Он просил передать привет капитану, сказав, что каждый раз в дни работы ООН у дежурного представительства будет оставлено четыре гостевых билета для наших моряков, интересующихся деятельностью ООН.
Во время пребывания в Нью-Йорке я пять раз посетил ООН и видел, как на одном из заседаний Никита Хрущев дубасил по столу своим желтым полуботинком, выражая протест против высказываний в адрес нашей страны. Сидевший справа от Н. Хрущева А. Громыко примеру своего босса не последовал. Можно лишь предположить, какие чувства бурлили в его душе.