Поделиться
В редакции "Российской газеты" состоялся первый показ для прессы - в сущности, мировая премьера - нового фильма Владимира Мотыля "Багровый цвет снегопада".
У нас впервые увидели свой фильм его звезды Даниэла Стоянович и Александр Цуркан. Присутствовали продюсеры картины и ее автор, которого зрители знают по фильмам "Белое солнце пустыни", "Звезда пленительного счастья" и "Женя, Женечка и "катюша".
После фильма журналисты расспрашивали создателей картины о том, как возник ее замысел. Об этом рассказал Владимир Мотыль, посвятивший фильм своим "многострадальным матери и жене". Полностью его интервью будет опубликовано в ежедневном выпуске "Российской газеты" в ближайшее время.
Владимир Мотыль: Главной эмоциональной составляющей этого замысла была жизнь, которую прожили мои предки - отец, мать, дед, бабка. Их жизнь - история, которая меня постоянно преследовала. Отец был польский эмигрант, революционер, убежденный коммунист, он только что женился на моей маме, появился на свет я, и посмотреть на внука приехала из Польши его мать-старушка. А обратно ее уже не выпускали. Хотя в Польше у нее оставалась большая семья, дети, с которыми не было никакой связи, и она страшно волновалась. Шла середина 20-х годов, дело происходило в Минске. И отец пошел в Польское представительство за помощью. На выходе его уже ожидали. Тут же повязали, и вскоре он оказался на Соловках. Мама со мной, трехлеткой, отправилась вслед за ним.
Российская газета: Наверное, это побудило вас сделать в свое время фильм "Звезда пленительного счастья" - о женах декабристов, которые отправились за ними в Сибирь?
Мотыль: Без этой истории не было бы и "Звезды пленительного счастья".
РГ: А кто была ваша мама?
Мотыль: Она работала воспитательницей в знаменитой коммуне малолетних преступников Антона Семеновича Макаренко, автора "Педагогической поэмы". Как участница Гражданской войны, была прекрасной наездницей, и теперь обучала детей верховой езде. Макаренко к ней очень тепло относился. Он пытался помочь вызволить отца, но не смог.
РГ: Для тех, кто оказался на Соловках, возврата не было.
Мотыль: Власти не могли допустить, чтобы происходившее там получило огласку. Так я с мамой оказался на Соловецких островах. Воспоминания той поры у меня, естественно, отрывочные: очень синяя гладь воды и узловатые мужские руки, которые передавали меня от одного другому. Мама потом мне объяснила, что это были арестованные, они отбывали ссылку в Медвежьегорске. Стосковались по своим детям и потому приняли меня с радостью.
Прошло много лет, шла уже эпоха Хрущева, и после фильма "Белое солнце пустыни" я решил побывать на могиле отца. Нашел моторную лодку, которая и доставила меня на Соловецкие острова. Когда мы подходили к берегу, над островами встала радуга. Это показалось мне символическим. Я думал, что попаду на кладбище с могилами. Оказалось, был идеалистом: умерших там просто бросали в болото. Вместо могил - болотные кочки. И никаких надписей. Я понял, что могилу отца не найду никогда. А потом сторож, у которого ночевал, рассказал, что поблизости была еще и детская колония. Я поехал и там узнал историю о подростке, который имел несчастье пожаловаться приехавшему туда Горькому на то, как они живут там, в колонии, чем их кормят. Алексей Максимович, говорят, прослезился и пообещал помочь. В Москве он, думаю, из лучших побуждений обратился в НКВД, после чего мальчик был расстрелян.
И вот все это не давало мне покоя.
РГ: Но история, которая развивается в фильме, сюжетно иная. Это судьба женщины, которая мстит большевикам - убийцам своего мужа. Как вы вышли к этой истории?
Мотыль: Я долго ничего не снимал. И все эти годы все ярче всплывали воспоминания о матери. Отца, конечно, я не мог помнить. Помню только его военные сапоги - то, что мог видеть с высоты своего роста. А что касается сюжета... вначале были лишь контуры будущих героев. Но я знал, что сюжет в кино может успешно развиваться, только если в него войдет история любви. Понимал и то, что очень важно было избежать слащавости и пошлости, которые так часто сопровождают эти темы в кино. И я подумал: а что, если героиня сойдется с человеком, которого она ненавидит? С врагом? Если она примет ухаживания партийного функционера? Это был первый импульс. А дальше - так, сцена за сценой, фильм и сложился.
РГ: Где вы нашли такую удивительную актрису - Даниэлу Стоянович? Каким образом вы ее открыли?
Мотыль: Я перепробовал на эту роль с десяток московских актрис, очень хороших и известных. Даже начинал репетировать с некоторыми. Но ни одна не соответствовала моему представлению о героине. Тогда я поехал в Петербург, чтобы посмотреть совсем не знакомых мне актрис. Ко мне приходили актрисы самые разные, я их просил исполнить этюды, прочитать рассказ. И опять не получалось. И вот однажды на очередной показ пришла Даниэла. Тихая, робкая. Я стал задавать ей провокационные вопросы - о личной жизни, о любовных приключениях. И она на все отвечала как-то удивительно естественно. Так откровенно, как будто мы с ней хорошие друзья. Она была очень непосредственной. Реагировала на вопросы незамедлительно. Не обдумывала, как бы удачнее ответить, как бы понравиться. Просто отвечала. И это тоже отличало ее от других. Другие являлись нарядные, говорили со значением. А Даниэла была совершенно несокрушимой в своей открытости. И на каждый вопрос отвечала не задумываясь, потому что это была абсолютная правда. Да и внешне ее облик был близок тому, что я представлял.
РГ: Вам трудно далась эта картина? Много натурных съемок, экспедиций, батальные сцены, съемки в Чехии, в Киеве, в Сибири...
Мотыль: Когда я снимаю - мое самочувствие улучшается. Конечно, в кино всегда много проблем, которые надо решать. И случается все - простуда, недомогание. Но когда съемка - все это отлетало. И я чувствовал себя как рыба в воде. Съемки для меня были не трудом, а радостью. И вообще, Божья помощь здесь была совершенно неистощима. Я должен был начать съемки летом. И стало быть, сцены боев между немцами и русскими в Первой мировой должны были проходить на летней натуре. И теперь я представляю, какие огромные потери понес бы фильм, снимай мы их летом. Но деньги на съемки задерживались. И были перечислены, когда уже повалил снег. Мерзнуть нам приходилось на самом деле, лица были действительно обветренные, исполнитель одной из главных ролей, Михаил Филиппов, простудился и заболел. Но вот фильм готов, и теперь я вижу, что такое начало - с зимних батальных сцен - это настоящий подарок судьбы.