Поделиться
Как в России готовят управленцев и что из этого получается? Об этом рассказал корреспонденту "РГ" проректор по научной работе Государственного университета управления Валентин Афанасьев.
Российская газета: ГУУ исполняется 90 лет. Как ощущает себя вуз, основанный в суровом 1919 году?
Валентин Афанасьев: Это очень важный рубеж. В нынешнем году мы вышли на третий образовательный стандарт. Выпущен новый, соответствующий этому стандарту учебник "Теория менеджмента" под редакцией профессора Лялина, нашего нового ректора.
РГ: Cовременный студент рвется в юристы, финансисты и - новое - в государственные и муниципальные управленцы. Управление бизнесом его привлекает меньше. Это случайность или тенденция?
Афанасьев: Современный студент выбирает ту специальность, которая, как он рассчитывает, принесет ему в будущем наибольший доход. Конкурс в этом году на "государственное и муниципальное управление" был действительно сумасшедший, на эту специальность было подано больше всего заявлений. Думаю, причина такого поведения кроется в кризисе, когда стабильная работа в госаппарате ценится выше.
РГ: Новое поколение студентов пришло уже по результатам ЕГЭ. Что вы думаете о них?
Афанасьев: Талантливые, любознательные ребята есть и сейчас. Есть студенты, которые с первых курсов участвуют в научных исследованиях. Но в основном я бы сравнил полученный нами контингент с "котом в мешке". Он удовлетворительный, но не более. Вузы ведь не зря раньше занимались профориентацией, искали себе студентов в школах, дополнительно готовили их.
РГ: На Западе есть университеты, которые готовят элиту, и есть университеты, которые готовят пехоту. К кому вы ближе?
Афанасьев: Мы готовим и "пехоту", и "элиту". Сперва надо подготовить руководителя среднего звена, а уж затем при помощи дополнительного профессионального образования он может дорасти до элиты. Это сито.
РГ: А зарубежные вузы, приглашающие нашу молодежь учиться в Европе, не беспокоят?
Афанасьев: Эту тенденцию я не одобряю. Такое образование нужно тем, кто собирается закрепиться и работать там, в Европе. Тут своя специфика, и европейские вузы ее не знают, даже не пытаются узнать. Так что если у молодого человека есть планы жить и работать в России, мы предпочтительнее.
РГ: Но вот что странно: у отраслей сохранились свои отраслевые вузы. У химиков свои, у строителей свои, у энергетиков свои. Почему управленцев нельзя готовить там?
Афанасьев: Можно, просто мы умеем это лучше. Мы же начинали как инженерно-экономический вуз, у нас половина учебных часов была занята инженерными курсами. Я сам по базовому образованию инженер, а экономист - это второе образование. И чем дальше, тем больше убеждаюсь в том, что из инженера можно сделать хорошего экономиста, а вот из экономиста хорошего инженера сделать практически невозможно. Даже на Западе поняли свою ошибку - слишком много значения придавали макроэкономике, слишком мало уделяли внимания прикладным задачам отраслей. Мы скопировали эту ошибку, а теперь вынуждены ее исправлять. Так что нам не конкурировать нужно с техническими вузами, а сотрудничать. Иначе не выжить.
РГ: Выжить - это по-прежнему задача номер один?
Афанасьев: К сожалению, да. Из бюджета все меньше идет финансирования, а расходы все больше и больше - тут и энергоресурсы, и капремонт. Что уж говорить, когда из бюджета профессору платят пять тысяч рублей оклада плюс за степень - семь тысяч. Остальное он должен заработать сам.