Большой театр поставил одну из знаменитейших опер XX века - "Воццека" Альбана Берга

Впервые в своей истории Большой театр поставил одну из знаменитейших опер XX века - "Воццека" Альбана Берга. Произведение, считающееся самым ярким произведением музыкального экспрессионизма, воплотили на московской сцене дирижер Теодор Курентзис и режиссер Дмитрий Черняков.

"Воццек" был написан Бергом в начале 20-х годов и впервые поставлен в Берлине в 1925 году. В то время Советский Союз еще не отгородился железным занавесом от западной культуры. Российская премьера "Воццека" прошла в 1927 году - раньше, чем в Вене, родном городе Берга. Композитор лично приехал на премьеру в Ленинград, и это воспринималось без изумления. В том же Ленинграде шли оперы гремевшего в Европе Эрнста Кшенека - "Прыжок через тень" и "Джонни наигрывает".

Сегодня постановка Большого театра воспринимается как смелая культуртрегерская акция. Для российской аудитории оперная музыка XX века остается terra incognita, в то время как в Европе наследие Берга органически включено в музыкальный контекст.

Новую работу Большого театра имеет смысл оценивать прежде всего в этом плане - как заполнение репертуарных лакун отечественной оперной сцены. С этой задачей театр справился успешно. Высокотехнологичная сценическая инсталляция, предложенная Черняковым, способна привлечь в зал достаточно широкую публику - на недавние выставки Московской биеннале современного искусства, предлагавшей сходную продукцию, стояли очереди. Поклонники визуального искусства найдут в спектакле Большого театра много знакомых черт. Тут-то их, тепленьких и ничего не подозревающих, Бергом и охватят. Композитор вновь оказывается во главе угла, чего не было уже давно.

За это, конечно, надо благодарить Теодора Курентзиса. Его интерпретация партитуры выглядит простой и ясной. Он не педалирует ни гармонические резкости, ни вкрапления бытовых мотивов, намеренно профанирующих высокий стиль трагического повествования. Музыка течет свободным потоком, позволяя домыслить и прочувствовать все то, чего не происходит на сцене.

Сочиняя оперу, Берг взял за основу драму Бюхнера "Войцек", написанную в первой половине XIX столетия, изменил одну букву в имени персонажа и переосмыслил многие мотивы. В частности, он снизил социальный пафос драмы и добавил главному герою экзистенциального отчаяния. Оперный Воццек сходит с ума и убивает свою сожительницу не только от нищеты и ревности. Мотивы его преступления кроются в сфере иррационального, а житейские лишения лишь обостряют маниакальные черты.

Черняков от социального объяснения отказывается вовсе. Он стирает все приметы бытового унижения. Его Воццек живет в благоустроенной современной квартире с жидкокристаллической телевизионной панелью на стене. Уходит мотив греховного сожительства: Воццек, Мари и их сын образуют нормальную ячейку общества. Таких вокруг пруд пруди - спектакль начинается с того, что мы видим многоквартирный дом в разрезе. В каждой из квартир-ячеек стоят стол и стулья, в каждой горит свет, в каждой кто-то есть. Ближе к финалу этот образ становится еще более определенным: в каждой из квартир появляется по ребенку, у каждого из детей есть отец и мать.

Ничего осмысленного эти люди не делают - так, маются, как бы живут. В свободное от ничегонеделания время ходят в бар - все сцены, которые в оригинале проходят на улицах города и за городом, перенесены в интерьер со стойкой, столиками и все тем же телевизором на стене. На экране все время идут спортивные состязания: летят в мишень дротики дартс, переливаются одна в другую покерные комбинации, рвутся к воротам футболисты. В баре текут странные, полубезумные разговоры. Здесь же Мари кокетничает с тамбурмажором, и тот затаскивает-таки ее на любовное свидание в туалет.

Полная урбанизация сюжета - пожалуй, самый спорный ход постановщика. Для Бюхнера и Берга очень важно противопоставление города и окружающего его "пустого пространства". В городе Воццек попираем и презираем, за городом с него спадает непосильное давление, но свобода мыслить оказывается еще более тяжким грузом. Объединяя место действия, Черняков снимает этот контраст. Катастрофа Воццека тем самым приближается к современным алогичным преступлениям и суицидам, от стрельбы в супермаркетах и школах до самоубийства вратаря Роберта Энке. Снижается степень сопереживания, которое подменяется любопытством.

В одной из знаменитейших постановок оперы, впервые показанной в Париже в 1992 году и затем объехавшей Европу, режиссер Патрис Шеро главной героиней сделал Мари. В Москве центром спектакля становится Воццек в исполнении австрийского баритона Георга Нигля. В то время как остальные герои похожи на картонных кукол, он живет на сцене и увлекает за собой в те высокие сферы, куда зовет нас музыка Берга.