Год назад председатель комитета по международным делам Совета Федерации Михаил Маргелов был назначен специальным представителем Президента РФ по Судану и только что вернулся из очередной поездки в эту страну, которая остается в зоне пристального внимания мирового сообщества.
Российская газета: Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в стране?
Михаил Маргелов: Ее, наверное, можно охарактеризовать как стабильно сложную. Понятно, что полвека гражданской войны не проходят даром. И то, что страна уже довольно продолжительное время живет в условиях всеобъемлющего мирного соглашения, которое, сказать по правде, не особенно эффективно выполняется как севером, так и югом, это уже само по себе бесспорный успех. Другое дело, что в 2011 году истекает срок этого соглашения. В начале будущего года пройдут всеобщие выборы, а в начале 2011 года референдум, на котором народ юга Судана должен сказать, желает ли он остаться в едином государстве, или собирается стать независимой страной. Важно отметить, что в отличие от расколовшегося на два "недогосударства" Сомали, в случае принятия южанами решения о независимости, оно будет бесспорно признано Африканским союзом и должно быть признано всем международным сообществом, так как станет результатом заранее согласованного сценария. Другое дело, что по этому сценарию мы можем получить одно, а то и два несостоявшихся государства, в которых будет потеряна управляемость, и которые будут неуклонно двигаться по пути, как сейчас говорят в Африке, "сомализации". Эту главную угрозу пытается предотвратить Совет Безопасности ООН, все пять спецпредставителей пяти стран - постоянных членов Совета Безопасности ООН по Судану. Россия имеет определенные преимущества перед нашими партнерами по Совету Безопасности. Мы в состоянии занять и занимаем позицию своего рода честного брокера. Мы не имеем тяжкого колониального прошлого в Африке в целом и в Судане в частности. У нас нет постколониальных интересов в соседних странах, у нас нет многомиллиардных инвестиций в основные сектора суданской экономики и у нас нет, наконец, менталитета мирового полицейского. Таким образом, в отличие от четырех наших партнеров, мы с одинаковым успехом можем разговаривать как с северянами, так и с южанам, как с властями в Хартуме, так и с оппозицией, независимо от того, находится она в Судане или за его пределами. Чем, собственно, мы целый год активно и занимаемся. При этом мы не ведем никакой отдельной игры в Судане. Мы играем в единую игру Совета Безопасности ООН.
РГ: У вас налажено сотрудничество с другими спецпредставителями?
Маргелов: Да. У нас постоянный обмен мнениями, постоянные встречи, сейчас, в последнюю поездку в Судан, я встречался с французским и с британским представителями. На международную конференцию по Судану в Москве в октябре приехали все спецпредставители, плюс еще пять представителей от Евросоюза, других европейских государств, имеющих свои интересы в Судане. Мы проводим регулярные консультации. У нас есть большая заинтересованность в совместной работе, мы ее демонстрируем и достигаем определенных результатов.
РГ: Верно ли, что российский парламент готов направить наблюдателей на выборы в Судане?
Маргелов: Такая поездка уже внесена в план межпарламентского сотрудничества на будущий год. Мы направляли своих наблюдателей на выборы в Палестину, в Ливан, направим их на выборы в Ирак и в Судан. Россия никогда не была чужой арабскому миру, и мы со всем вниманием следим за тем, как развивается политическая модернизация в арабских странах. Часто она делает шаг вперед и два шага назад. Иногда получается более успешно. Хотелось бы, чтобы в случае с Суданом мы бы увидели продвижение вперед.
РГ: Как выглядит сегодня российское присутствие в Судане?
Маргелов: Действует посольство, которое не прерывало свою работу ни на день с момента получения Суданом независимости. Наши СМИ начинают возвращаться на Африканский континент, и вскоре в Судане откроется корпункт РИА "Новости". Есть наши бизнесмены. Крупный бизнес пока больше присматривается, ведет переговоры, а средний бизнес довольно активно действует и в столице, и в провинциях. Больше всего мы вовлечены в суданские дела по линии ООН. На юге Судана по контрактам с ООН работают наши вертолетчики - Российская авиационная группа. Довольно много наших граждан служат в ооновских миссиях военными наблюдателями и полицейскими, работают экспертами в разных учреждениях ООН. Наши отношения с Суданом насчитывают много десятков лет, бывали времена активной торговли. Стоит выехать в провинции, и вы увидите волги ГАЗ-21 и победы, которые до сих пор благополучно бегают как такси и возят народ. Есть и жигули - правда, не нашего, а египетского производства. Суданцы помнят и ценят советскую технику и постоянно предлагают рассмотреть возможности крупных инвестиций и создания промышленных объектов на базе российского оборудования. К тому же в Судане много людей, которые получили образование в Советском Союзе и в России, которые владеют русским и легко разбираются в нашей технической документации.
РГ: На ваш экспертный взгляд, велика ли вероятность раскола страны?
Маргелов: Это возможный вариант, если народ южного Судана выскажется за независимость в рамках демократического референдума, проведенного в соответствии со всеобъемлющим мирным соглашением. Никаким другим идеям об одностороннем провозглашении независимости места быть не должно. Для России, которая сама прошла через непростой период угрозы политической децентрализации, через нарастание центробежных тенденций, любые расколы - это довольно больная тема. Тем более, что они не всегда бывают мирными - достаточно вспомнить трагическую историю бывшей Югославии. Мы желали бы суданцам, как северянам, так и южанам, мудрости при определении будущего страны. С трудностями всегда легче справляться вместе, а не поодиночке. К тому же сейчас, в условиях экономического кризиса, вряд ли какая-то из пусть даже самых богатых держав решится взвалить на себя бремя содержания еще одной африканской страны. Наверное, всем суданцам было бы выгоднее, чтобы государство оставалось единым. Когда приезжаешь в Джубу, столицу южного Судана, ясно видишь, что все здесь пока еще очень мало похоже на на потенциально независимое государство. Но дело за референдумом. Если будет принято решение в пользу отделения, то будет запущена международная процедура признания. Между прочим, уже около двадцати стран открыли в Джубе свои консульства. Рассматривает такую возможность и Россия.
РГ: Но шансы на то, что Судан останется единым, все же сохраняются?
Маргелов: Шансы бесспорно сохраняются. За годы мирного соглашения элиты севера и юга научились сосуществовать и вместе резать довольно вкусный суданский пирог - я имею в виду природные богатства этой страны. И идея раздела уже не кажется единственной и самой привлекательной. На конференции в Москве суданцам предлагали на обсуждение разные варианты: конфедерацию, мягкую федерацию, систему сдержек и противовесов по типу той, которую французы создавали в свое время в Ливане, сложную систему учета интересов разных народов по типу той, что существует у нас в Дагестане. Так что северянам и южанам надо вновь и вновь прагматично и спокойно анализировать все возможные сценарии. И избежать худшего - "сомализации" Судана или стран, на которые он распадется. Год назад, когда мы впервые вслух сказали о желательности сохранения единства Судана, наши международные партнеры несколько удивились. Но по мере изучения ситуации, по мере осознания того, что на самом деле происходит на Африканском континенте, практически у всех стран-членов Совета Безопасности ООН сложилось мнение, что сохранение единства страны было бы предпочтительным вариантом.
РГ: Больная точка Судана - Дарфур на западе страны. Вы давно за ним наблюдаете. Есть ли позитивные перемены?
Маргелов: Ситуация в Дарфуре - с точки зрения безопасности, экономики, жизнеобеспечения - на сегодняшний день бесспорно лучше, чем то, что я увидел в 2006 году, когда впервые туда приехал. И уж, наверное, ничуть не хуже, чем во многих соседних африканских странах. Этот регион полон проблем. Но он был полон проблем и 500 лет назад, когда кочевники и оседлые земледельцы решали их при помощи луков и стрел. Сейчас они решают их с применением крупнокалиберных пулеметов и мин. Отсюда значительно большее число жертв, о которых благодаря современным СМИ сразу узнает весь мир и начинает проявлять озабоченность. Но я бы ни в коем случае не рассматривал проблемы Дарфура в отрыве от проблем всего Африканского континента. Давайте будем честны. Африка во многом с точки зрения социального устройства, с точки зрения экономики остается архаичной. За сотни лет проблемы Африки принципиально не изменились, и она нуждается в модернизации всех сфер жизни общества. Без развития Африки невозможна ее стабилизация и, соответственно, обеспечение безопасности. В том числе, кстати, и безопасности Европы, ибо все проблемы Африки, только появившись, уже на следующий день становятся проблемами Европы.