Поделиться
Вчера в Мосгорсуде открылся один из самых знаковых процессов этого года - суд над майором, чье имя уже стало нарицательным. Ожидается, что суд будет непростым, потому как на скамье подсудимых не просто обычный работник милиции Денис Евсюков, поднявший руку на законопослушных граждан. Будет слушаться дело о явлении, уже прозванное в народе "евсюковщиной".
Главный вопрос, который решался в Мосгорсуде на предварительном слушании, - кто конкретно будет вести дело. Интерес к делу Евсюкова настолько велик, что уже, по словам пресс-секретаря суда Анны Усачевой, у них аккредитовалось около 80 российских и зарубежных журналистов. Правда, все они ждали результатов в коридоре, поскольку предварительные слушания всегда идут в закрытом режиме. Майор Евсюков по закону мог просить, чтобы его судил суд присяжных. Но не стал.
Это преступление не надо напоминать читателям - весной в одном из супермаркетов Москвы сотрудник милиции стрелял в покупателей. По версии следствия, Денис Евсюков был пьян, а убивал граждан "из хулиганских побуждений". Жертвами стали двое.
А еще, как записали следователи, он покушался на убийство более 20 человек, семеро из которых получили огнестрельные ранения. Судебная экспертиза признала майора полностью вменяемым.
Вчера в итоге решили, что дело Евсюкова будет слушаться в открытом режиме коллегией из трех профессиональных судей. Рассмотрение по существу начнется 28 декабря.
Гособвинитель на процессе Николай Власов сообщил, что Евсюков останется под стражей до 9 июня 2010 года.
Адвокат потерпевших по этому делу Игорь Трунов думает, что суд можно провести за месяц. Прокурор своих сроков не называл.
Обвиняют Евсюкова по нескольким самым тяжелым статьям - "убийство двух и более лиц, совершенное общеопасным способом, из хулиганских побуждений", "посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов", "покушение на убийство" и "незаконное приобретение, хранение, ношение огнестрельного оружия и боеприпасов". Максимальные сроки по некоторым из них - до пожизненного.
По версии защиты, в деле все равно много белых пятен. Так, на пистолете, обоймах и патронах отсутствуют не только отпечатки пальцев рук Евсюкова, но и какие-либо биологические объекты - пот и жировые выделения. Обычно именно это помогает установить преступника.
Вся страна видела, что Евсюков действовал без перчаток и несколько раз перезаряжал пистолет. В общем, никак не мог не оставить следов. У защиты есть предположение, что стрелял майор из табельного пистолета, а должностные лица, имеющие доступ к вещдокам, разобрали пистолет, собрав его частично из "криминальных" частей, и поменяли гильзы, собранные на месте преступления.
Мало кто из руководителей разных рангов не высказался по поводу этого дела. Новый начальник ГУВД Москвы Владимир Колокольцев заявил, что история с бойней в супермаркете подорвала доверие общества к милиции. По его словам, история с Евсюковым многому научила милицию. "Перепахала", как выразился генерал. "Одному человеку удалось перечеркнуть весь облик милиционера. А с ним и так не все просто", - признался он. По мнению генерала, за долгое время работы происходит профессиональная деформация личности.
Еще в октябре, как говорится, по горячим следам, председатель Следственного комитета при прокуратуре РФ Александр Бастрыкин направил представление министру внутренних дел Рашиду Нургалиеву. В документе говорится, что в ноябре 2008 года аттестационная комиссия УВД по Южному административному округу Москвы приняла решение о соответствии Дениса Евсюкова занимаемой должности и возможности его назначения на вышестоящую должность. В свою очередь, следователи СКП пришли к выводу, что майор милиции Денис Евсюков "по своим моральным и деловым качествам фактически не был готов к исполнению обязанностей начальника ОВД".
Следственный комитет подчеркнул: "Приведенные недостатки в организации работы с кадрами в системе органов внутренних дел в совокупности явились обстоятельствами, способствовавшими совершению Евсюковым особо тяжких преступлений".
Вне зависимости от будущего вердикта понятно, что с делом майора страна перешла некую грань, когда болезнь стала настолько публичной, что лечение требуется серьезное и комплексное.