Поделиться
По данным ученых Института экономики Уральского отделения РАН, каждый пятый рубль в экономике УрФО вращается в теневом обороте. Ущерб от деятельности отдельных предприятий и физических лиц в нелегальном секторе составляет 13 процентов от валового продукта округа.
Как отмечают аналитики, до определенной поры этот сегмент неуклонно, как шагреневая кожа, сокращался. Так, еще в 2003 году в тени была практически четверть уральской экономики, к 2008-му эта составляющая снизилась почти вдвое. Но при этом с достаточной долей вероятности можно утверждать, что кривая данных за 2009-й, кризисный год снова поползет вверх. Пока ученые не располагают итоговой статистической информацией, на основе которой можно произвести точные расчеты, но общие симптомы ухудшения ситуации, по их мнению, налицо.
Так, к примеру, увеличилась доля зарплат, выплачиваемых в конвертах. Ко всему, в условиях экономической нестабильности руководители многих предприятий становятся особенно изобретательными в составлении схем ухода от налогов, а кто-то и вовсе, стремясь сократить расходы, вынужден переходить на незаконные методы работы (без лицензий и т. п.). При этом известно, что доля "серых" зарплат по отношению к "белым" и без того остается высокой на протяжении ряда лет. Почти треть - 29 процентов - всех выплат работникам в УрФО производится неофициально, без уплаты налогов. При этом данные по регионам округа существенно отличаются: доля "серых" зарплат варьируется от 15 до 55 процентов.
- Минимальные значения там, где предприятия вынуждены быть законопослушными, - отмечает доктор экономических наук Гавриил Агарков, - прежде всего такая ситуация наблюдается в регионах добычи углеводородов. Объясняется это прозрачностью товарных потоков - нефти и газа - для контроля со стороны государства (физические объемы ресурсов скрыть практически невозможно). А также особым вниманием контролирующих органов именно к крупным компаниям, обеспечивающим значительные доходы бюджета. При добыче ресурсов не создашь фирмы-однодневки. И вряд ли будешь выплачивать зарплату в конвертах. Не случайно и в целом величина ущерба, наносимого теневой экономикой, в регионах добычи нефти и газа лишь 8-9 процентов, что значительно ниже средних значений по УрФО.
При этом, напротив, наиболее подвержены теневой деятельности предприятия, ориентированные на потребительский рынок. Так, к примеру, значительные показатели скрытой активности в Тюменской области (25-30 процентов) связаны, по оценке ученых, с развитым бизнесом, направленным на удовлетворение потребностей жителей соседних нефте- и газодобывающих регионов с высокими доходами населения. Как известно, высока доля потребительского рынка в Свердловской и Челябинской областях, а следовательно, и скрытая составляющая в экономике этих регионов, достигающая 18-20 процентов, и выплата "серых" зарплат - до 40 процентов в их общем объеме.
Безусловно, основной сокрушительный удар теневая экономика наносит по бюджетной сфере Урала. Ущерб тут оценивается в 47,5 процента.
- Хотя доля сокрытых налогов по отношению к собранным за последние годы значительно снизилась (в 2001 году скрыть удавалось 44 процента всех сборов, а к 2006-му уровень стабилизировался на отметке в 16 процентов), но и эти данные особого оптимизма не вызывают, - отмечает Александр Куклин, руководитель Центра экономической безопасности Института экономики УрО РАН, - поскольку этот результат достигнут опять же в основном за счет регионов с развитой нефте- и газодобычей. Причем и в этих регионах - исключительно благодаря налогу на добычу полезных ископаемых. В остальных субъектах УрФО происходит масштабное уклонение от налогообложения.
На втором месте по величине ущерба от теневой экономики, по расчетам ученых, стоит социальная сфера - почти 23 процента. Данное "достижение" вызвано недофинансированием социалки в результате потерь бюджетов всех уровней от перевода ресурсов в теневую экономику.
- Причем показательно, что этот ущерб не компенсируется в результате роста доходов населения, получаемых от скрытой деятельности, - отмечает Александр Куклин. - Если оценивать доходы населения от занятости в нелегальной экономике по объему укрываемого налога на доходы физических лиц, то рост реальных доходов оценивается в 50 процентов. Однако и этот компенсаторный эффект не перекрывает ущерб, наносимый пенсионному обеспечению, медицинскому и социальному страхованию.
При этом не стоит с ходу клеймить всех, кто задействован в нелегальном секторе экономики. (К слову, в данные анализа теневой составляющей не входят криминальные виды бизнеса - наркоторговля, нелегальный оборот оружия, проституция и т. д., поскольку эта деятельность не подчиняется общим законам экономики). Зачастую предприниматель просто вынужден выстраивать свою деятельность на полулегальной основе, уходить от налогов и выплачивать "серую" зарплату - в стремлении выжить, избежать непомерного налогообложения, из-за явных нестыковок в законодательстве и административного давления. Иногда сама структура предприятий умышленно носит "завуалированные" формы, вызывающие у контролирующих органов подозрение, но делается это для того, чтобы избежать рейдерских захватов.
И все же, как утверждают ученые, в теневом секторе сосредоточены колоссальные резервы, которые при создании благоприятных условий могли бы послужить толчком к мощному развитию экономики. И уж тем более вывод скрытой составляющей из сумрака важен в период кризиса, когда экономику и без того лихорадит.
Александр Татаркин, академик, директор Института экономики УрО РАН:
- Несмотря на определенный прогресс, достигнутый в сокращении теневого оборота за последние годы, проблема противодействия скрытой экономике остается сложной и многогранной. Очевидно, что она не должна решаться любыми средствами. Усиление административного давления на бизнес, расширение полномочий ведомств, контролирующих хозяйственную деятельность, как показывает практика, наносят зачастую гораздо больший урон, чем само по себе наличие теневого оборота. Административные барьеры для предпринимателей замедляют экономический рост. Хорошо, что понимание этого появилось у власти. Необходимо задействовать теневую экономику как резерв для роста экономики официальной при одновременном сокращении теневого сектора.