Поделиться
Этот год стал довольно трудным для российской экономики. Хотя, оглядываясь назад, можно сказать, что более тяжелыми месяцами, с точки зрения адаптации к кризису, были октябрь и ноябрь прошлого года. Именно тогда возникло больше всего тревог, волнений и дурных ожиданий. Но в полной мере дыхание кризиса экономика все-таки ощутила позже.
На первые месяцы 2009 года выпало самое большое сокращение промышленного производства. И где-то к маю оно достигло максимального размера. Это произошло, прежде всего, в тех отраслях, которые работали на экспорт. Цены на их товары - нефть, металлы, лес - упали. К сожалению, ассортимент российского экспорта мал, не диверсифицирован, поэтому здесь кризис ощущается особенно остро. И рикошетом бьет по всей экономике, потому что у нас нет таких секторов, которые могли бы компенсировать эти потери.
Но кризис ударил не только по экспортерам. Произошло также сокращение внутреннего спроса. В зоне наибольшего поражения оказались и те отрасли, которые производят товары длительного пользования. Люди стали экономить, отказались от масштабных покупок, тем более, что многие вообще потеряли работу. Если взять итоги за полугодие и сравнить их с аналогичным периодом 2008 года, получается, что ВВП рухнул на 20 процентов. Это очень большие потери.
Затем мы остановились в падении, как говорится, поползли по дну. В результате объем ВВП в годовом исчислении, по нашим расчетам, упадет примерно на 8-10 процентов. Официальных итоговых цифр пока нет. Не думаю, что они будут меньше. Хотя, по данным министерства экономического развития, в конце года в российской экономике началось оживление. Но оно не столь существенное. И лишь говорит о том, что мы дошли до нижней точки и вряд ли опустимся глубже. Однако рассчитывать на быстрый скачок и возобновление тех темпов, которые имели раньше, по-моему, нет оснований.
Нам предстоит столкнуться также и с последствиями глобального кризиса, который еще продолжается. Во-первых, произошли крупные изменения в структуре мировой экономики. Это, прежде всего, подъем в Китае и Индии. С другой стороны, возникла новая ситуация в развитых странах. Последние 15-20 лет они переносили экологически грязные или трудоемкие производства в страны, где более дешевая рабочая сила, чтобы снизить издержки и получать больше прибыли. Одновременно в Европе и в США происходило замещение старых отраслей новыми, высокотехнологичными. То есть сформировались инновационные экономики. И кроме топлива и сырья нам нечем конкурировать как с развивающимися, так и развитыми странами.
Во-вторых, чтобы поддержать темпы экономического роста в изменившихся условиях, Федеральная резервная система США и центральные банки европейских стран проводили политику дешевых денег. Американцы, например, в 2001 году за один день снизили учетную ставку с 6 до 1 процента, создав примерно на пять лет обстановку разогревания всей мировой экономики. В определенной степени рост цен на нефть тоже был мотивирован увеличением количества денег. Но после завершения кризиса этот фактор действовать не будет. Все страны, наученные горьким опытом, начнут проводить более сдержанную политику. Пока они еще сохраняют низкие учетные ставки, но это до тех пор, пока не почувствуют реального оживления в своих экономиках. Как почувствуют, начнется повышение ставок. Я думаю, что для инновационной экономики реальная учетная ставка - 5-6 процентов, не меньше. Объясню, почему. Эта ставка является нормативом эффективности, а в инновационной экономике нормативы эффективности должны быть выше, чем в индустриальной. Так что время "дешевых и больших" денег на исходе.
Это, безусловно, создаст для нас определенные трудности. Но на самом деле ничего ужасного я в этом не вижу. Последние годы перед кризисом, когда произошел довольно значительный перегрев экономики, наш рост был нездоровым, поскольку не имел под собой реальных оснований. В сущности кризис оздоровил ситуацию, мы более-менее встали на твердую почву. Если вы посмотрите на динамику расходов, инвестиций и сбережений, то увидите, что сбережения изменились очень мало, а потребительский и инвестиционный спрос серьезно сократился. Это признак довольно низкого уровня доверия к экономике. Очень неприятная ситуация. Но теперь мы ее видим, понимаем.
Второе важное достижение, которое можно связать с кризисом и которое, надеюсь, еще не полностью реализовано, это снижение инфляции. 9 процентов, которые ожидаются в 2009 году позволяют сказать, что достигнут определенный перелом в динамике роста цен. Но именно перелом, не больше. Я все-таки надеюсь, что в течение следующего года мы еще снизим инфляцию, которую необходимо довести до 5 процентов годовых. А потом еще. Надо понимать, что экономика должна жить при низкой инфляции в 2-3 процента. Тогда возникают благоприятные условия для длительных, устойчивых и достаточно высоких темпов развития. Для нас реальный рост ВВП - примерно по 4 процента в год. Больше - пока не по силам.
Из-за сложившейся демографической ситуации у нас теперь не будет прироста рабочей силы, который в среднем давал по 2,2 процента роста ВВП в год. Останется единственная возможность увеличения валового внутреннего продукта - опережающий подъем производительности труда. Если хотим увеличивать ВВП по 4 процента в год, то производительность труда необходимо поднимать не менее, чем на 5 процентов. Как этого добиться? Повышать эффективность производства, внедрять инноваций, прежде всего в форме импорта самых передовых технологий. При этом надо учитывать и быть готовым к новой волне сокращений - неэффективные рабочие места будут закрываться. И самое главное, новые условия настоятельно потребуют институциональных изменений, которые повысили бы деловую активность, успокоили население, повысили уровень доверия к власти, к экономике. Для этого необходимы серьезные изменения в политической системе.
Как все это отразится на жизни каждого из нас? Думаю, мы должны потихоньку привыкать к тому, что полагаться надо только на себя. И беспокоиться о собственной высокой квалификации, овладевать несколькими специальностями, чтобы иметь возможность приспосабливаться к изменениям на рынке труда. То есть предъявлять к себе более высокие требования.
Что касается доходов, сбережений и потребления, то я противник "затягивания поясов", перехода на режим строгой экономии. Конечно, работникам кризисных отраслей, особенно тем, кто потерял работу, пришлось серьезно секвестировать свои домашние расходы. Бюджетников это практически не коснулось. Они, по крайней мере, не потеряли в зарплатах, потому что, благодаря накопленным резервам, все бюджетные ассигнования держались на запланированном уровне. Пенсионеры даже получили прибавку. Да и российская банковская система выдержала испытание кризисом и достаточно неплохо работает. Надо жить нормально. Тратить, накапливать столько, сколько вы считаете нужным, лечиться, если здоровье пошатнулось, учить детей, откладывать деньги для больших покупок.
Что толку в "затягивании поясов"? Лучше думайте, как вы будете работать, стремитесь больше зарабатывать. А хороший заработок - это, прежде всего, высокая квалификация. Ну, затянете вы пояса, пересидите кризис. А что дальше? Не будете соответствовать новым требованиям на рынке труда, так и останетесь ни с чем. Там, в Новом году, никто не готовит для нас "тихую гавань".