Поделиться
Получая очки у служителя в кинотеатре "Октябрь" перед просмотром "Аватара", я невольно вспомнил поход с отцом в кинотеатр "Москва" в конце 60-х годов прошлого уже века, где показывали фильм "Таинственный монах". Нам тогда тоже при входе вручили похожие очки - и уже одно это вызвало у меня волнующее предощущение необычного. При всех технических погрешностях тот стереофильм потряс меня тем, что тебя будто бы затягивали в происходящее, ты сам становился частью зрелища. Я не запомнил практически ничего из происходившего на экране - волнение вызывал неведомый объем зрелища, что было вполне объяснимо: в нашей коммунальной квартире был один-единственный телевизор "КВН" - у соседей, с линзой, куда наливали дистиллированную воду.
Советская система "Стерео-70" была одной из самых продвинутых в мире, у нас существовала пусть небольшая, но осмысленно работающая сеть стереокинотеатров, поэтому, когда в 1992 году кинематографисты уже новой России получили "Оскара" за технические достижения в этой сфере, можно было испытывать безусловное чувство законной гордости. Но стереокино никогда не определяло качественного развития кинематографа как такового - оно всегда было на периферии художественного творчества, считалось скорее аттракционом, нежели явлением искусства.
Пишу все это вовсе не для того, чтобы умалить достоинства безусловно заслуживающего всяческих похвал творения Джеймса Кэмерона, но пытаясь объяснить некоторый скептицизм, который вызывают у меня разного рода восторги по поводу технических прорывов в искусстве, даже в таком индустриальном, как кинематограф. Каким бы технологичным ни было изображение, какую бы самоценную и в высшей степени захватывающую роль оно ни играло бы в кинозрелище - авторы должны уметь рассказать историю, которая способна увлечь зрителя.
Любое искусство - это создание неких смыслов или демонстративное их отсутствие (хотя, строго говоря, отсутствие смыслов - это тоже смысл). За минувшее десятилетие мне довелось посмотреть немало экспериментальных "микрометражек" отечественного производства, снятых в формате 3D. Они вовлекали в глубину пейзажа и морских глубин, вызывали охи и ахи от брызг, рвущихся в зрительный зал с экрана, - но самодовлеющее изобразительное пиршество и было рассчитано на своего рода "микрометр". Его смысл состоял в демонстрации уникальных возможностей художникам, которые окажутся в состоянии использовать этот технологический инструментарий для воплощения своих замыслов.
Немало ученых зрителей, восхищающихся "Аватаром" как кинематографическим шедевром, тем не менее отказывают ему в смысловой оригинальности. Действительно, столкновение западной машинной цивилизации с иными формами развития органического бытия не ново ни для философии, ни для литературы, ни для кинематографа, не говоря уже об этнографии и антропологии. Достаточно вспомнить "Новую Элоизу" Жан-Жака Руссо, одним из первых осмыслившего этот конфликт с помощью сентиментализма. Колонизаторский раж, оправдываемый разглагольствованиями о "великой миссии белого человека", терпел фиаско не раз и не два - до тех пор, пока не пришла запоздалая мысль о том, что не надо насиловать непохожие на западную цивилизации. Нельзя заставить людей быть счастливыми силой. Тем более тех, кто хочет жить по-своему. Не надо летать на загадочную Пандору, где народ На,ви обитает буквально на месторождениях необычайно дорогого металла, столь важного алчным землянам. Просто нужно вспомнить, что произошло на Крайнем Севере России, Канады или США, равно как и в экваториальных странах, где добыча полезных ископаемых - будь то нефть, газ, уран или золото - разрушали органическую систему бытования аборигенов. Тот миллионами лет складывавшийся экологический баланс, который был разрушен из-за сиюминутных интересов. Все это вовсе не означает, что мир австралийских аборигенов или индейцев, живущих в дельте Амазонки, лучше или совершеннее, чем мир лондонцев, парижан или москвичей. Он не лучше и не хуже. Он просто другой. Так же как и мы другие для тех, кто родился за пределами христианского мира, - и это не повод для того, чтобы сдирать с нас скальпы или отдавать на съедение крокодилам.
Идея биологического развития - в противовес развитию технологическому - тоже не нова. Так же как и идея техно-биологического синтеза - об этом, в частности, много и глубоко писал академик Вернадский. Ну а если вспомнить, как давно человечество рассуждает о том, что добро и любовь сильнее, чем зло и ненависть, - то это в принципе может отбить охоту заниматься искусством и философией.
Но талант настоящего художника состоит помимо всего прочего и в том, чтобы с помощью известного заглянуть в неведомое и заставить нас удивиться тому, что казалось нам простым и банальным.
Джеймс Кэмерон обладает удивительным даром разглядывания мира. Он уже доказал это в "Титанике", где ушедшая жизнь словно заново возникает благодаря пристальному и внимательному взгляду тех, кто исследует останки погибшего корабля. В "Аватаре" эта страсть, по существу, и создает тот многомерный и до бесконечности многообразный органический космос, который вбирает в себя неограниченное число возможностей развития. Понятно, что жесткая фабула приключенческого научно-фантастического киноромана должна держать зрителя в напряжении, но ровно настолько, чтобы мы сумели рассмотреть уникальное богатство и бесконечную сложность связей сочиненного режиссером и его командой художественного мира. И ощутить красоту и осмысленность жизни в других, непохожих на нашу формах. Аватар - существо, соединяющее человека и На,ви, - символизирует тот обязательный путь самоотречения, который необходимо пройти, чтобы осознать и почувствовать природу другого.
Кэмерон использует формат 3D так, что заставляет нас как бы заново увидеть и заново удивиться тому, что перестало удивлять притерпевшийся ко всему взгляд. Поразительно, что именно высокие технологии, использованные в создании этого фильма, с новой силой возвращают нас к переживанию простых и важных чувств, которые связаны с нормальным человеческим естеством. Заставляют заново задуматься над простыми и важными истинами, которые снова и снова испытывают на прочность вызовы новейшего времени. Кэмерон снял дидактический фильм в духе просветительских трактатов ХVIII столетия. Но дидактика оказалась столь занимательно-зрелищной, столь художественно убедительной, что сбегать с этого урока нового гуманизма вовсе не хочется.
Впрочем, это вовсе не означает того, что "аватаризация" киноиндустрии станет рогом изобилия и для продюсеров, и для прокатчиков. Да и для людей творческих профессий тоже. Чем больше технологии будут демонстрировать свое могущество, тем резче захочется сказать: "Тень, знай свое место!" В эпоху массовых производств начинает цениться ручная работа. В пору виртуальной имитации реальности подлинная жизнь предъявляет свои права. Хотя бы потому, что никакие технологии не решают ни фундаментальных проблем искусства, ни - что еще важнее - сущностных трагедий человеческого бытия. Как писал Илья Ильф в своей записной книжке: "Радио есть, а счастья нет".