В Республиканской клинической инфекционной больнице, что расположена в петербургском районе Усть-Ижора, живут ВИЧ-положительные дети, от которых отказались родители.
Отделение предрассудков
Сейчас лишь три процента ВИЧ-инфицированных мам отказываются от своих детей. А еще шесть-семь лет назад в роддомах оставляли каждого пятого ребенка. Пик отказников-"плюсиков" пришелся на конец девяностых, когда большинство таких ребятишек рождались от наркоманов. Самых тяжелых, в том числе и с родовыми травмами, привозили в Усть-Ижору. Но потом здесь появилось еще и "отделение предрассудков".
- Сегодня передача инфицированного отказника из роддома в детский дом отлажена, - говорит главврач больницы профессор Евгений Воронин. - А тогда около 80 процентов малышей оставались в больницах, где жили в отдельных боксах, в изоляции от окружающего мира.
Однажды к ним поступила девочка двух с половиной лет: не лицо, а маска, полное отсутствие интереса к жизни. Ни с кем не контактировала, целыми днями сидела, раскачиваясь. Пригласили психиатра. Та, осмотрев девочку, заключила: развитие соответствует шести месяцам и столь огромный разрыв ей никогда не преодолеть. Так что дорога одна - в специнтернат для инвалидов.
- Но мы пожалели малышку и решили ее оставить на какое-то время - вдруг удастся что-то изменить, - рассказывает Воронин. - И когда через два-три месяца на ее лице появилось подобие улыбки, в отделении был праздник. Сейчас девочка живет в семье, способная, подвижная и ничем не отличается от своих сверстников.
В похожем состоянии в больницу привезли Ванечку. Только в Усть-Ижоре двухлетний мальчик впервые вышел на прогулку и был шокирован, увидев вокруг себя открытое пространство, а не решетку кровати.
Стали привозить и других детей, которые до этого жили в стационарах и отставали в развитии. Для работы с ними в штат взяли психолога, дефектолога, специалиста по развитию, логопеда. Подрастая, все эти дети идут не в интернат для инвалидов, а в обычную школу.
"Внук" Ростроповича
Другого Ваню в больнице называют внучком Мстислава Ростроповича. Маэстро увидел семилетнего мальчугана в боксе саратовской больницы. Позже Ростропович рассказывал, что, вернувшись в гостиницу, не смог уснуть: не давали покоя огромные глаза мальчишки. Утром он примчался в больницу, где узнал, что Ваня ВИЧ-инфицирован, пару лет назад его подобрали на вокзале, где его вроде бы оставила мама. Мстислав Ростропович связался с влиятельными знакомыми и добился перевода мальчика в усть-ижорскую больницу. А вскоре и сам приехал посмотреть, как живется ребенку на новом месте.
Секретарь его не узнала, спрашивает: "Кто вы?" - "Я Ростропович. Где мой Ваня?" А когда Мстислав Леопольдович приехал в следующий раз, его попросили подирижировать детским оркестром. И, вы представляете, этот удивительный человек вдруг поворачивается к главврачу и шепчет: "Знаешь, а я стесняюсь...". И это искренне! Он, гений, дирижировавший лучшими оркестрами мира, вдруг оробел перед шестилетними детьми... Ростропович - это чудо. И, наверное, потому что он поцеловал своего Ваню, мальчик удивительно музыкален, прекрасно поет и танцует.
Родители для принцессы
- Я принцесса! - заявляет прехорошенькая девочка Лиза.
- Настоящая принцесса, - соглашается Евгений Евгеньевич. - Замечательная девочка: живая, яркая, самодостаточная и самостоятельная. Лиза к нам приехала из Воркуты и, я вас уверяю, в скором времени попадет в хорошую полную семью. Уже были люди, которые хотели ее удочерить, но я отказал.
К семьям, в которые уходят дети, здесь относятся очень придирчиво. Никогда не отдадут малыша тому, кто декларирует желание усыновить именно ВИЧ-инфицированного ребенка - невозможно полюбить диагноз.
Одной усть-ижорской воспитаннице пришлось пережить предательство. Восьмилетнюю девочку взяла в свой дом женщина-спонсор, но спустя некоторое время вернула обратно - муж поставил ультиматум: или я, или она. Эта дама, чувствуя свою вину, и сейчас пытается встретиться с девочкой, но директор категорически запретил пускать ее...
- Теперь перед тем как принять решение о передаче ребенка в семью, я долго беседую с усыновителями и прессингую будущего отца до тех пор, пока не услышу от него не "я", а "мы" - это важно, - говорит Евгений Воронин.
Из пятидесяти усть-ижорских воспитанников около двадцати уже обрели пап и мам, и это в больнице считают самым большим своим достижением. Ведь еще пять лет назад ВИЧ-инфицированным отказникам было практически нереально обрести семью.
Руководство больницы много лет пыталось изменить отношение к таким детям. В акциях, направленных на поиск семей для ВИЧ-положительных детей, участвовали известные политики и артисты - все безрезультатно. Выход нашла молодой психолог, пришедшая на работу в "отделение предрассудков". Вначале она сама удочерила малышку, а затем зарегистрировалась в интернет-сообществах тех, кто хочет взять в семью ребенка, и начала размещать на сайтах фотографии младших мальчишек и девчонок. И процесс пошел. Узнав о диагнозе, люди не отказывались от намерения усыновить полюбившегося им малыша. Правда, со старшими детьми сложнее: как только ребенок пошел в школу, его шансы на усыновление резко снижаются.
Хотели выслать в тайгу
Усть-ижорские воспитанники так же, как все дети, ходят в обычные школы. Там об их диагнозе знают только директора. Возможность заражения одноклассников полностью исключена, а вот реакция окружающих на ВИЧ-положительного ребенка может быть очень резкой.
- Это сейчас журналисты приходят такие, как вы, - доброжелательные, приятные. А сколько агрессии и необоснованного страха мы видели двадцать лет назад, когда все начиналось, - усмехается Евгений Воронин. - Хотели, например, выслать нас в тайгу и возить врачей вахтовым методом. Местные депутаты собрали подписи и отправили в администрацию президента требование, чтобы нас закрыли, "а то вокруг все будет в СПИДе".
Два года назад начали строить новое здание для детей. Собрали тех же депутатов. И услышали: "Здесь никакого здания строить не надо, потому что дети пойдут в общую баню и заразят наших..."
- Чушь какая-то, - говорит Воронин. - Во-первых, у нас с горячей водой проблем нет, а, во-вторых, заразиться в бане ну никак невозможно. А представляете, что будет, если эти люди узнают, что одноклассник его ребенка ВИЧ-инфицирован? Мы не можем ставить под удар детей. Поэтому и найти семью для школьника крайне сложно: его фотографию в Интернете не разместить - не дай бог, кто-нибудь его узнает. Но мы все равно надеемся, что сможем придумать, как помочь старшим детям обрести родителей. Ведь только в семье может развиться полноценная личность.